Манфредо засмеялся и нежно поцеловал ее в кончик носа.
— К сожалению, ничего подобного не предвидится. Вопрос ночевки решен по-другому: я снял тут неподалеку уютную квартирку, и, если ты ее одобришь, мы сможем вообще не возвращаться в отель.
— Но… но у меня все вещи в отеле!
— Как раз в эту самую минуту их упаковывают и везут к нам, — сообщил Манфредо, обнимая ее за плечи. — Пойдем, пойдем. Можешь не соглашаться, но, по-моему, любая квартира лучше, чем кишащий репортерами отель.
— Но уже почти полночь! — запротестовала Эмили, опасавшаяся, что такой счастливый день может закончиться постельной оргией. — Все агенты давным-давно спят.
— Ничего страшного. Этот агент сделал нам поблажку и согласился подождать нас в квартире. А вот и наше гнездышко.
Они остановились перед зданием, под окнами которого был разбит небольшой садик. Не чувствуя ног, Эмили, словно тень, поднялась вслед за Манфредо по ступенькам и стала ждать, когда им откроют дверь. На звонок вышла элегантная женщина, примерно ее возраста, но одетая несравненно лучше, и пригласила их войти.
Да это обойдется в целое состояние! — подумала Эмили, оказавшись в холле просторной меблированной квартиры.
— Я купила кое-какие продукты, как вы просили, — доложила женщина, подойдя до неприличия близко к Манфредо.
Метнув в ее сторону полный неприязни взгляд, Эмили равнодушно отвернулась и направилась в кухню. Ну конечно же, типичный набор соблазнителя, — пронеслось у нее в голове, когда она окинула взглядом стоящие на столе корзинку со сладостями, белое вино, черную икру и клубнику со сливками.
— Ну как? — озабоченно осведомился Манфредо.
— Я предпочитаю другой сорт икры, — насмешливо протянула Эмили. — А в остальном…
— Ну так как же? — повторил Манфредо, широко улыбаясь.
Она вздохнула.
— Выбирать не приходится. Останемся здесь.
Манфредо облегченно вздохнул и стал нежно целовать Эмили в губы, но резкий звонок в дверь заставил его прервать это упоительное занятие.
— Ваш багаж! — громко объявила женщина. — Надо чтобы вы подписали квитанцию о доставке.
— Сейчас вернусь, — сказал Манфредо, сильно сжав ладонь Эмили. — Скоро мы будем одни.
Что он имел в виду? — подумала Эмили. Подписывая документы, Манфредо поднял на мгновение глаза и посмотрел на нее так многозначительно, что Эмили охватила дрожь. Не мог же он решить, будто я… Нет-нет! Не может быть!
Отгоняя тревожные мысли, она решила проверить свой багаж. Эмили удивило содержимое чемодана. Вместо ее старых поношенных вещей там лежал пестрый ворох новой одежды; тончайшее шелковое белье, туфли разных моделей и расцветок, платья, костюмы и даже прозрачный пеньюар. Все это великолепие по ошибке уложили в ее потрепанный чемодан.
— Манфредо, — позвала она. — Мне привезли чужие вещи!
Парень, который доставил багаж, многозначительно усмехнулся, получил чаевые и удалился, а Эмили задумчиво уставилась в окно. Она чувствовала себя преданной. Манфредо решил купить меня за гору новых шмоток… И то верно: для меня это тряпье — как для аборигена консервная банка.
Хлопнула дверь, и тут же в замке повернулся ключ. Прислушиваясь к шороху шагов Манфредо, Эмили изо всех сил сдерживала слезы обиды.
Неужели он нарочно все подстроил? Хочет продолжить то, что не получилось в отеле?
Скажу, что устала… — лихорадочно соображала Эмили. Скажу, что у меня болит голова, живот, нога — да что угодно, лишь бы он оставил меня в покое!
Но все же… почему он так внимателен? — гадала она. Я далеко не красавица. Весь день мы встречали таких интересных женщин, а он на них даже внимания не обращал. Должно быть, тут что-то другое.
Прокручивая в памяти прошедший день, Эмили неожиданно помрачнела. Ей вспомнилось, как во время катания на лодке Манфредо рассказывал ей о повадках богатых, избалованных мужчин. «Такие вечно ищут развлечений, — сказал он, внимательно глядя на нее. — Быстро насытившись одной, они тут же пускаются на поиски новой жертвы».
Значит, он еще днем хотел предупредить меня, намекая, что я для него лишь временный эпизод путешествия по Европе!
Манфредо неподвижно стоял у нее за спиной, а Эмили еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Уважение к этому человеку было потеряно безвозвратно. Чудесный день испорчен, доверительные отношения и зародившаяся дружба втоптаны в грязь.
Он осторожно убрал в сторону ее волосы. В следующий момент Эмили ощутила прикосновение его губ, ласкающих ее шею, и прикрыла глаза, томясь от наслаждения. Желая остановить Манфредо, Эмили повернула голову, но это возымело иной эффект, и его горячие губы тут же захватили в плен мочку ее уха.
— Я солгал, сказав, что больше всего мне понравилась прогулка на лодке, — хрипло прошептал Манфредо.
— Послушай…
— Больше всего на свете, — перебил он, поворачивая к себе ее безвольное тело, — мне приятно быть с тобой, обнимать тебя, целовать… Я боюсь потерять голову, Эмили… Я боюсь в тебя влюбиться…
В тот же момент его рот впился в ее дрожащие губы, агрессивно, но страстно исследуя каждый миллиметр этой пучины наслаждения. Желание Эмили нарастало, она была безнадежно влюблена и хотела только одного: чтобы и Манфредо потерял от нее голову, чтобы прошептал заветные слова любви…
— Спокойной ночи, милая, — сказал вдруг он, прерывая поцелуй.
Когда Эмили открыла глаза, его уже не было.
7
— Пора отправляться в Венецию, — объявил ей Манфредо на следующий день.
— Ты поезжай… — нерешительно проронила Эмили. — А я решила… Мы не должны ехать вместе.
— Что?!!
— Подумай о прессе. Вчера мы от них улизнули, но везение не может длиться вечно. Газетчики не дадут нам и шагу ступить.
— Нет!
— Это самое разумное, что мы можем сейчас сделать, — упрямилась Эмили. — Сегодня я вернусь домой. А в Венецию можно потом как-нибудь съездить…
— Ты не должна так со мной поступать! — воскликнул Манфредо, вскочив со стула.
— Как?
— Неужели не ясно? Мы не можем быть врозь! Я этого не переживу…
Его возбужденный голос дрожал от волнения. Впервые за время знакомства Эмили почувствовала в его словах неприкрытую заботу и страх перед расставанием.
Манфредо плюхнулся на кровать и усадил рядом Эмили.
— Я без тебя не могу, — проникновенно заговорил он, кладя руки ей на плечи. — Я хочу тебя. И не надо слов! Мы прекрасно обойдемся и без них…
Он попытался ее поцеловать, но Эмили решительно отстранилась.
— Мы едва знакомы. Ты не можешь испытывать ко мне сильные чувства.
