Джозеф налил себе еще вина и вопросительно посмотрел на жену. Она прошептала, усмехнувшись:
— Это не так просто. Помнишь, как бывало у нас?
— Я помню только хорошее, — проговорил он, чмокнув ее в щеку.
За ужином Мэри безуспешно пыталась разговорить зятя:
— Уилл, вы солите, даже не попробовав.
Он пожал плечами.
— Я люблю соленое.
— Мне приходится наполнять солонку каждую неделю, — с укором заметила Нэнси.
— Не думаю, что это полезно для здоровья, — произнес Джозеф. — Какое у вас давление?
— Не знаю, — угрюмо ответил Уилл. — Никогда не интересовался. — Он был в скверном настроении и не пытался это скрыть.
Не надо было рассказывать Нэнси про аукцион. Она очень рассердилась и кипела негодованием весь день. Зачем Уилл лезет не в свои дела? А когда он будничным тоном, как бы между делом, упомянул, что сегодня поздно вечером они соберутся у них на квартире, жена вообще вышла из себя.
— Ты позвал этих людей в наш дом, где рядом спит Филипп?
— А что тут такого? Безобидные пожилые люди придут и уйдут. Тихо посидят несколько минут. Я прослежу, чтобы вас не разбудили.
— Ты спятил?
— Как у тебя на работе, дорогая? — поинтересовался Джозеф у дочери.
— Ко мне относятся так, словно я перенесла операцию на мозге. Дают смехотворные поручения. Видимо, у них рождение ребенка считается серьезной болезнью.
— А я рада, что они так себя ведут, — сказала мать. — У тебя больше времени остается для дома.
— Передай, пожалуйста, это моему боссу, — с горечью проговорила Нэнси.
Джозеф попытался обнадежить дочь:
— Уверен, со временем ты вернешься к настоящим делам. — Нэнси промолчала, и он обратился к зятю: — Как вы себя чувствуете на пенсии, Уилл?
— О, замечательно, — усмехнулся тот. — Сплошное веселье.
— В таком случае нам с Мэри следует у вас поучиться.
Уилл промолчал.
Наконец они остались одни. Нэнси уложила Филиппа и стала готовиться ко сну. От нее веяло таким холодом, что Уилл невольно ежился.
Затем она вышла из ванной комнаты, розовая, соблазнительная, в короткой ночной рубашке. Скрестила руки на груди, сердито глядя на него, уставившегося в телевизор. Скрещенные руки подчеркивали красоту ее великолепных грудей. Нэнси выглядела чертовски привлекательной, если бы не ледяное выражение лица.
— Пожалуйста, не приводи этих людей в квартиру.
— Я же сказал, они придут и уйдут. Ты даже не заметишь, что эти люди были здесь. — Уилл не собирался отступать. Он так работать не привык.
В ответ Нэнси решительно закрыла за собой дверь. Если бы ребенок не спал, то, наверное, с силой бы хлопнула. Уилл перевел взгляд с экрана телевизора на шкафчик внизу, где хранилась его последняя символическая бутылка со скотчем. Мысленно открыл шкафчик и налил себе в бокал.
8
Громкоговорители салона первого класса возвестили о скорой посадке в аэропорту Кеннеди. Стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни. Адам Коттл просидел весь полет с бесстрастным выражением лица, казалось, нечувствительный к чарам «Бритиш эйрлайнс». Его не впечатлили ни шампанское, ни каберне, ни утка с вишнями, ни шоколадные трюфели, ни идущие первым экраном фильмы, ни даже кресло, быстро превращающееся в постель с пушистым пуховым одеялом.
Чуть подальше Малькольм Фрэзер стоял в длинной очереди в туалет. Неподвижный и жесткий как доска, кипящий раздражением из-за шести часов сидения в узком кресле посередине ряда. Операция закончилась провалом, и начальство ясно дало понять, что виноват он. Ничего удивительного. Они ведь привыкли загребать жар чужими руками.
Теперь его задача усложнилась во много раз. Из смехотворно простой — купить книгу на аукционе — она трансформировалась в полномасштабное расследование. Необходимо срочно узнать, кто заплатил за книгу такую непомерную сумму и почему. Его босс, Лестер, пребывал чуть ли не в истерике, требуя информации каждую минуту.
Было отчего Фрэзеру помрачнеть. В подобном настроении можно и убить кого-нибудь ненароком.
При посадке в Хитроу он подошел к Коттлу, стоявшему в очереди на регистрацию в салон первого класса. Он знал, что Коттл заметит его на борту, и хотел исключить любые подозрения. Нужно было также задать парню несколько «невинных» вопросов.
— О! — воскликнул Фрэзер с притворной радостью. — Кого я вижу! Опять наши пути пересеклись. Утром на аукционе, а теперь вот в аэропорту.
— Да, сэр, я вас помню, — произнес Коттл.
— Те еще были торги, правда?
— Да, сэр. Все развивалось очень драматично.
— Значит, летим одним рейсом. А это что? — Он показал на сумку, которую Коттл взял с собой как ручную кладь. — Могу спорить, я знаю, что там лежит.
Коттл смутился.
— Да, сэр.
— Можно узнать, кто ее купил? Вдруг удастся договориться с этим парнем? Я очень расстроен неудачей.
— К сожалению, сэр, я не имею права. У нас в фирме строгие порядки. — Объявили посадку в салон первого класса. — Счастливого вам полета, сэр. — Коттл кивнул Фрэзеру и медленно двинулся прочь.
Уилл спрыгнул с дивана, как только звякнул домофон. Было почти одиннадцать, они пришли точно в назначенное время. Он встретил их на лестничной площадке, чтобы напомнить о тишине. Когда двери лифта раздвинулись, оттуда выехал Спенс на маневренной трехколесной инвалидной коляске, работающей на электродвигателе. Кислородное устройство стояло в багажнике. Сзади возвышался Кеньон.
— Это не шумит? — нервозно спросил Уилл.
— Конечно, нет, — успокоил его Спенс, плавно двигаясь вперед с тихим жужжанием. — Моя коляска не «харлей-дэвидсон».
Они разместились в маленькой гостиной, переговариваясь шепотом. По телевизору шли одиннадцатичасовые новости с приглушенным звуком. Кеньон позвонил в аэропорт. Рейс «Бритиш эйрлайнс» приземлился по расписанию. Они прикинули время на получение багажа, прохождение таможни, поездку на такси. Получалось, что курьер может явиться в любую минуту.
Фрэзер быстро миновал таможню, показав служебное удостоверение, и смешался с шумной толпой в зале прилетов. Декорсо уже был на месте. Бандитского вида тип в кожаной куртке на меху, как всегда небритый, с трехдневной щетиной. Он приблизился, заметно хромая, и без слов протянул шефу увесистую кожаную кобуру с пистолетом. Фрэзер чуть расслабился, почувствовав в руках привычный инструмент. Опустил оружие в пустую сумку на то место, где должна была лежать книга.
Фрэзер работал с Декорсо достаточно давно и знал, что его подчиненный не слишком разговорчив. Но когда отдадут приказ, Декорсо его неукоснительно исполнит. Этот человек был у него в долгу. Если бы не Фрэзер, обратно в «зону-51» его бы после отпуска по ранению не взяли.
