К концу 1970-х годов магазины распродаж и скидок стали важнейшим фактором в продажах одежды, мебели, обуви, игрушек, чемоданов и т.д. Как и гиганты оптовой торговли, Sears и J. S. Penny, они пополняли свои запасы за рубежом, особенно в восточных странах. Одновременно с возникновением магазинов распродаж появилась идея специализированных «рядов» с одеждой, мебелью, обувью, игрушками и т.д. И там точно так же пополнение товаров шло во многом из стран Дальнего Востока. В отличие от традиционных магазинов такого типа, которые покупали товар у производителя, здесь эти «ряды» или «цепи» действовали напрямую, устраняя из процесса посредника. С усовершенствованием транспортных средств стало возможным доставить товар в нужную точку за сутки. В то же время за счет компьютерного или факсового сообщения можно было поддерживать моментальный контакт с любым из зарубежных предприятий. Американские производители, особенно те, которые входили в систему профсоюзов, вскоре ощутили себя неконкурентоспособными.
К началу 1980-х годов рынок одежды претерпел резкую трансформацию. Обыкновенный магазин и независимый специализированный магазин — обе эти формы торговли вытеснялись из бизнеса или же были вынуждены консолидироваться, объединяться в более крупные образования. Производители, которые ориентировались на этих продавцов, также были вытеснены из бизнеса. Отечественное производство одежды было практически полностью переключено на Восток. В результате отечественные производители сырья и переработчики также оказались не у дел. За ними последовало вытеснение производителей искусственных волокон. Исчезновение трудоемких производств привело не только к сокращению численности занятых в американской промышленности, но и к изменению самой концепции свободной торговли, что было поддержано обеими политическими партиями. Хотя организованный труд энергично сопротивлялся свободной торговле, видя в этом угрозу для политической потенции рабочих, ничего тут было не поделать. Профсоюз работников сталелитейной промышленности сделал попытку. Но результатом их желания предотвратить сокращение рабочих мест при внедрении инноваций, способных сделать отечественную сталь более конкурентоспособной, стал крах перед лицом более дешевого импорта. Профсоюз работников автомобильной промышленности был более прагматичен. Столкнувшись с конкуренцией со стороны «непрофсоюзных» местных японских, а затем германских производителей, пришлось смириться с тем, что «Большая тройка» часть деталей для автомобилей покупала за рубежом, для того чтобы американские автомобили оставались конкурентоспособными в соревновании с иностранными производителями. В результате маленькие и средние города в штатах Огайо и Мичиган, которые в свое время поставляли комплектующие на заводы «Большой тройки», оказались в положении, когда их фабрики заброшены, а хорошо оплачиваемая работа под покровительством профсоюзов — уже в далеком прошлом.
Открытие капиталистических предприятий в Китае, где наибольшее в мире количество дешевой рабочей силы, еще более усилило оскудение трудоемких отраслей американской индустрии. Но точно так же произошло и с другими отраслями, где предприниматели также искали дешевую рабочую силу. За исключением корпорации Dell, крупнейшего в мире американского производителя персональных компьютеров, другие производители компьютеров, принтеров и различных периферийных устройств собирали их в странах Дальнего Востока. Ускорял истощение отечественного рынка труда растущий уровень слияний и поглощений компаний, что вело к сокращению штата и, следовательно, к увеличению прибыльности. Эта трансформация и консолидация торгового и производственного секторов экономики США вела к большей производительности и эффективности. В то же время рос сектор экономики услуг, благодаря программам «Великого общества», начатым Линдоном Джонсоном. В этом гений американского капитализма. Бывший когда-то центром мировой промышленности, он отказался от этой роли, не создавая экономического кризиса. Этот переход был неизбежен, раз доллар стал господином в мировой торговле. И отрицательный торговый баланс в торговле США с другими странами приводил к тому, что в центральных банках этих стран накапливались доллары, которые тем самым поддерживали растущий государственный долг США. С образованием Северо-Американского соглашения свободной торговли (NAFTA) в середине 1990-х Соединенные Штаты быстро создали негативный платежный баланс с Мексикой, параллельно с тем, как американские производители передвинули свои сборочные предприятия поближе к границе с Мексикой. Это продолжающееся стремление индустрии перемещать свои предприятия туда, где имеется намного более дешевая рабочая сила, вызвало непредвиденные последствия для американского потребителя. Если некогда инфляция казалась серьезной проблемой, к концу 1990-х годов она практически исчезла (см. Приложение, табл. 7).
Использовать долг для стимулирования роста — эта мысль относит нас еще к исходным принципам капиталистической теории. Но капитализм не имеет никаких принципов, кроме как извлечение прибыли. Вся его сила заключается в умении приспосабливаться к новым обстоятельствам. Когда Кейнс и Уайт решили в 1944 году, что доллар будет официальной валютой международной торговли, они не имели ни малейшего представления, как «холодная война» между Соединенными Штатами и Советским Союзом драматически изменит экономику США. Капитализм меньше ограничен идеологией, чем коммунизм. В его гибкости кроется его гений. Если роста нужно достигнуть за счет долга, пусть будет так. Но простой факт состоит в том, что вы не можете вернуться к исходной точке. Государственный долг будет расти и расти, так же как и долг корпораций, перечисленных в списке главных корпораций («голубых фишек») на нью-йоркской фондовой бирже. Благодаря Всемогущему Доллару, эта новая форма капитализма будет продолжать и дальше развиваться.
Есть «чистоплюи», особенно среди экономистов, но также и среди политиков, которые считают растущий национальный долг бедствием. Члены конгресса, в частности, рассматривают растущий дефицит как груз, который ляжет на плечи детей и внуков, но одновременно те же самые представители тратят государственные деньги на свои перевыборы. Власти городов и штатов жалуются, что федеральные власти обязывают их участвовать в оплате здравоохранения, образования и других социальных служб, хотя ведь по конституции им положено самим сохранять свой бюджетный баланс. Игнорируется тот факт, что все они по самое горло в долгах из-за выпуска безналоговых долговременных кредитных обязательств. Так что не только федеральное правительство живет за счет Всемогущего Доллара, но и штаты и местные власти. Европейский союз, который имеет ныне свою валюту евро, выпущенную в 1999 году, внезапно столкнулся с тем, что не может справиться с падающим долларом, из-за чего американский экспорт становится дешевле, а европейский — дороже. Это все верно, но такое развитие событий не очень существенно повлияло на торговый баланс со странами Евросоюза. Соединенные Штаты все еще импортируют больше, чем экспортируют в три ведущие страны Евросоюза — Германию, Францию и Великобританию.
Те, кто придерживается пессимистических взглядов на будущее экономики США, упускают из вида один простой факт. Нравится это миру или нет, мы все находимся в одной лодке. Нет валюты, способной заменить доллар. Триллионы долларов находятся в обращении, и еще триллионы появятся в ближайшие годы. Более того, экономики других стран настолько интегрированы в экономику США, благодаря доллару, что это заставляет их поддерживать растущий долг США. Альтернативой может быть только коллапс всей экономики мира. По сути дела, именно это делает доллар всемогущим.
