НЕМЕЦКИЙ ВОЗДУШНЫЙ МОСТ И «СТАЛИНСКИЕ СОКОЛЫ» НАД КОВЕЛЕМ
Одним из первых требований группенфюрера СС Гилле было безотлагательное «наведение» «воздушного моста» для снабжения города, поскольку от этого напрямую зависела возможность его удержания.
Реакция немецкого командования последовала незамедлительно — были выделены и самолеты, и ресурсы. Первоначально снабжение «крепости Ковель» было возложено на 55-ю бомбардировочную эскадру «Гриф» оберстлейтенанта Вильгельма Антрупа (имевшую на вооружении двухмоторные бомбардировщики «Хейнкель» Не-111), базировавшуюся в Демблине, и обеспечивалось, главным образом, через сброс грузовых контейнеров на парашютах. Другого способа доставки грузов не было, так как в Ковеле не было аэродрома, подходящего для приема «Хейнкелей». Из-за противодействия господствующей в воздухе советской авиации и ПВО (вокруг города были развернуты несколько советских зенитных батарей) полеты в основном совершались в ночное время. Важность задачи и нехватка ресурсов обусловили основательный подход к делу. Место сброса контейнеров с грузом в самом городе было выбрано в северо-западной части и обозначалось специальными световыми сигналами. В 26 километрах от Ковеля работал проблесковый огонь, а в 37 километрах — прожектор направленного действия. Повышение точности сброса достигалось корректировкой курса самолета по данным прицела Lofte?{71}. Пилоты вынуждены были следить за обстановкой на земле, в зависимости от изменений которой менялись и курсы захода. До 7 апреля 1944 года 55-я эскадра выполнила 255 вылетов на снабжение Ковеля и сбросила 274 650 килограмм грузов.
Также к снабжению Ковеля были привлечены части 27-й бомбардировочной эскадры «Бельке» и сводный отряд 3-го транспортного гешвадера под командованием оберлейтенанта Гартунга, имевшей на вооружении 12 транспортных самолетов Ju-52. Последние осуществляли доставку грузов на буксируемых планерах. Используя планеры, немцы могли также доставить в город и необходимых специалистов, например, на планере в Ковель прибыл затребованный военный врач.
Функционированию «воздушного моста» нередко мешала погода, которая часто бывала нелетной (снег, дождь, туман). В воздухе господствовала советская авиация, атакуя немецкие транспортники и нанося им тяжелейшие потери. Немцы также отмечали успешные действия советской противовоздушной обороны. Безвозвратные потери 55-й бомбардировочной эскадры составили два экипажа, а 10% задействованных в полетах в Ковель самолетов вышли из строя из-за различных повреждений{72}. Из 12 транспортных самолетов Ju-52 задействованных в операции по снабжению города, семь было сбито советскими истребителями и штурмовиками Ил-2 (в частности, есть данные, что в 6-й воздушной армии командиры полков сами подбирали пары «илов» для «охоты» за Ju-52, а штурмовики 33-го гвардейского штурмового авиаполка нередко атаковали немецкие транспортные самолеты над Ковелем{73}). При этом четыре экипажа сбитых «юнкерсов» сумели выйти к своим, пройдя по территории, занятой противником. Одним из этих счастливчиков был обер-лейтенант Гартунг, чей самолет был подбит зенитками 30 марта и совершил вынужденную посадку. Так что не зря, согласно воспоминаниям командующего 6-й воздушной армией Ф.П. Полынина: «Пленные немецкие летчики рассказывали, что полеты в окруженный Ковель стали считаться самыми опасными»{74}.
Однако результаты деятельности люфтваффе по снабжению Ковеля были вполне ощутимыми: всего на парашютах в Ковель было сброшено более 1300 транспортных контейнеров с боеприпасами, медикаментами и продовольствием. Позднее Гилле писал: «Удивительно, как точно днем и ночью люфтваффе сбрасывало свои контейнеры, несмотря на сильный зенитный огонь, на очень маленькую площадку»{75}.
19 марта 1944 года начала свою боевую работу по городу советская авиация, хотя погода была явно нелетная. Бывший командующий 6-й воздушной армией Ф.П. Полынин вспоминал в своих мемуарах: «Дул холодный, порывистый ветер, высота облаков не превышала 200 метров. Но штурмовики парами и небольшими группами уходили в серое весеннее небо. С утра до сумерек наносили они удары по окруженному ковельскому гарнизону, по коммуникациям и резервам противника. Особенно хорошо поработали летчики 70-го гвардейского штурмового полка. После их налетов в районе окружения возникло немало пожаров. На железнодорожных перегонах они разбили три паровоза, подожгли три состава, в нескольких местах разрушили полотно»{76}.
Постоянные налеты советских штурмовиков на город стали настоящим бичом для его защитников, так что Гилле днем 21 марта даже потребовал у командования выделить для обороны неба над городом истребительные части люфтваффе. В 13: 15 он получил неутешительный ответ из штаба 4-й танковой армии: «В настоящий момент обеспечить истребительное прикрытие невозможно, из-за слишком малых дистанций и из-за того, что аэродромы покрыты грязью»{77}. Действительно, и по данным советской стороны, до 5 апреля в районе Ковеля стояла плохая погода. Дож-ди5 перемежающиеся снегопадами, приковали к земле почти все самолеты противоборствующих сторон. При этом на активность советской авиации дистанции и грязь особого влияния не оказывали, так как штурмовая авиация Красной армии продолжала непрекращающиеся налеты на Ковель. По мнению немецких офицеров, «неблагоприятная погода не препятствовала применению штурмовой авиации, хотя во время дождя при низкой облачности, сильном ветре и тумане ее активность значительно снижалась. Это положение, прежде всего, относится к действиям советских штурмовиков в немецком тылу и против аэродромов. В прифронтовой полосе, напротив, погодные условия никак не влияли на работу штурмовой авиации»{78}. Хотя, по информации Ф.П. Полынина, на задание летали лишь отдельные, наиболее подготовленные экипажи. 21 марта состоялся массированный налет 30 штурмовиков Ил-2 из состава 33-го гвардейского штурмового авиаполка на станцию Ковель. Немецкие зенитки не смогли сорвать налет, среди пораженных целей был стоявший на путях эшелон с боеприпасами и бронепоезд № 10. Все 30 самолетов благополучно вернулись на свой аэродром. Стоит отметить, что ведущий группы штурмовиков Герой Советского Союза Александр Носов за свои действия над Ковелем был награжден орденом Александра Невского, а однополчане преподнесли ему памятный адрес: «Александру Носову — Александра Невского за Ковель»{79}.
Справедливости ради стоит сказать, что немецкая истребительная авиация зачастую не могла эффективно бороться с налетами советских штурмовиков, особенно на данном этапе войны. Как отмечал генерал авиации Пауль Дейхман: «Даже находившиеся на дежурстве немецкие истребители обычно не успевали вовремя прибыть в заданный район на перехват штурмовиков противника. Поскольку советские самолеты летали на малых высотах, они обычно не засекались радарами. Преследование их над территорией, занятой советскими войсками, обычно было безнадежным предприятием, так как полет на малых высотах не позволял навязать классический воздушный бой, а хорошая броневая защита самолета (Ил-2. — Р.П.) делала его трудной целью дня немецкого истребителя. К тому же, пытаясь атаковать советские штурмовики, немецкие истребители попадали под интенсивный огонь наземных средств ПВО противника. Единственным решением дня пехотных подразделений было пытаться бороться с штурмовиками собственными средствами или искать укрытия»{80}.
