Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Потом Ветров еще раз посмотрел на Тобиаса и спросил: «Да, а как Вы устроились на новом месте?» Тобиас неожиданно для себя и для всех, ответил: «Плохо». «Как это так, плохо?» – уточнил командир. «А так, – ответил Тобиас, – меня каждый день заставляют пить водку, а я ее даже запаха не переношу и никогда не пил». Заполненный зал взорвался хохотом. Такого они и до войны не слышали, а тут в лесу заявляют такое, да еще в какой обстановке…
«Вот видишь, – смеясь, сказал Ветров, наклонившись к комиссару, – а я грешным дело сразу не поверил, что он еврей». Затем поднял свой двухметровый посох (он с ним никогда не расставался, что-то там было неладное у него с ногами), ткнул им в сторону находящегося здесь же командира своей конной разведки и сказал: «А ты, Черник, сегодня же поищи себе другую квартиру, у тебя это легко получается, а переводчик нам круглые сутки нужен трезвым».
Черник больше на квартире не появился, вечером прислал одного из своих казачков за вещами и лошадью, которая была в постоянной ротационной аренде. Вещи Черника Тобиас отдал, а лошадь – нет, заявив разведчику: «Тарас, все, что было тут ваше, мы отдали, а лошадь эту вы с Черником давно пропили и пусть она остается у села, ведь больше у них ничего нету. Так и передай». Казачок уехал, Черник затаил злобу, но Тобиаса это не волновало. Он несколько месяцев, до января 1944 года жил в этой добрейшей семье как родной сын. Хозяева в нем души не чаяли, да и он стал считать их за родных.
Красная Армия к этому времени уже входила в Белоруссию, уже была освобождена Витебская область, фронт трудно, но уверенно приближался и к Полесью. В Москву был вызван командир Полесского соединения, генерал Ветров. Когда пришел самолет У-2 за ним, и он шел к посадочной площадке, то увидел Тобиаса, несущего, на плече бревно. Не мог тот сидеть без работы и помогал кому-нибудь, лишь бы не сидеть. Ветров подошел к нему, помог снять бревно, положил руку на плечо и сказал: «Спасибо Вам еще раз, товарищ Лейбу. Вы действительно наш, верный партизан. Я улетаю, но скоро вернусь. Мы теперь не скоро расстанемся. Помните, Ваша судьба не только в Ваших, но и в моих руках. Еще раз спасибо за службу и до встречи. Вернусь с Большой земли, начнем новую жизнь». И улетел.
Как уже вскоре выяснилось, замена командира Полесского соединения Ветрова на другого, конкретно командира бригады, в которой партизанил Тобиас, была ошибочной. Сколобанов был неплохой политработник, педагог по образованию, внешне очень похожий на К.Е. Ворошилова, он не имел военной подготовки и под его руководством, крайне ослабленным и неквалифицированным, дела в соединении с каждым днем шли все хуже. Тобиас часто беседовал с новым командиром, понимал, что он добродушный, политически и идейно убежденный, но этого как раз в данный момент оказалось слишком мало. Дело в том, что пока фронт был далеко, немцы не могли оттягивать большие силы с передовой в тылы, для борьбы с партизанами. А когда немецкие войска, отступая, вошли в партизанскую зону, то она сама собой стала линией фронта.
Гитлеровцы, находясь уже непосредственно лицом к лицу с партизанами и подгоняемые советскими войсками, сконцентрировали свои усилия на обнаружении, окружении и ликвидации путавшихся у них под ногами партизанских группировок. До этого перед началом наступления наших войск немцы то ли по ошибке, то ли по другим причинам оставили неприкрытой двадцатидвухкилометровую зону труднопроходимых болот. Эту зону партизаны называли «воротами». Это действительно были своеобразные ворота прямой связи партизан с нашими войсками. Работали они до начала наступления.
Но, начиная с марта 1944 года, гитлеровцы окружили черные (пинские) болота и начали постепенно уже большими регулярными силами сжимать кольцо окружения, параллельно уничтожая попадающихся на пути партизан как в больших, так и малых группах. Был введен жесточайший террор против местного населения даже за слухи о наличии партизан в том или ином населенном пункте.
В Полесской стороне немцы оцепили практически всю партизанскую зону. В деревнях и селах зверствовали не только немцы, но и предатели-власовцы, а также эрзац-немцы, т. е. немцы из Чехии, Югославии и т. п.
Эти нелюди вели себя гораздо хуже, чем обычные немцы (германские). Они предчувствовали час расплаты за предательство, за кровь невинных людей, за мародерство и грабежи и выслуживались перед гитлеровцами, надеясь на их защиту в будущем.
Основная масса полесских партизан была вынуждена отойти в болота. Это были страшные места. Отряды перебирались на острова среди непроходимых болот. С острова на остров были сделаны «гребли», переходы из стволов деревьев, накатом в 3–4 метра. По этим греблям проходили люди, повозки, верховые лошади. Распутица, сырость, жить было негде, грязь кругом. Сделали несколько шалашей для командования и штабов, но немцы гнали дальше, прочесывали леса, обстреливали из орудий и минометов, а на ночь уходили в свои гарнизоны. Причем главным гарнизоном в этой зоне стала бывшая первая партизанская «Москва», село Фастовичи. Заняли они и партизанский аэропорт Зыслово.
Партизаны все дальше уходили в болота. Зрелище было печальное. Впереди шли партизаны, сзади – старики, женщины, дети, а с другой стороны болота идут немцы, беспрерывно обстреливая колонны.
Чем дальше в болота, тем сложнее стало передвигаться. Пришлось оставить лошадей и повозки, и налегке, без обозов и продовольствия, уходить от наседавших карателей.
Партизаны: держались из последних сил, но держались. И здесь сдали нервы у нового командира соединения Сколобанова. Он взял с собой четырех человек, в том числе свою жену и одного бывшего моряка из спецотряда, и оставив соединение на произвол судьбы, ушел за реку, пытаясь спастись, подумав, что в такой большой массе партизан и населения спастись будет более сложно. Бывший моряк из его группы переплыл ледяную реку, перетянул за собой немецкий телефонный кабель, держась за него перешли реку жена командира и его друг, а потом кабель оборвался, и командир соединения с еще одним участником этого похода скорее всего пошел ко дну реки.
Утром 9 марта к Тобиасу подошел командир спецотряда соединения, красивый такой высокий человек с бородой, его называли Александр Невский, и он многими своими качествами подтверждал это прозвище. Он попросил взять проводника-посыльного из штаба и провести разведку состояния бывшего партизанского аэродрома в Зыслово. Узнать, правда ли, что его заняли немцы.
Одна из лесных просек должна была выходить на Зыслово. Пробравшись с проводником к аэродрому, Тобиас увидел передвигающихся по нему немцев, а в одном углу несколько автоматчиков охраняли большую группу гражданских лиц. Все было ясно. Партизанам здесь делать нечего. Обернувшись, Тобиас не увидел своего проводника, он исчез. Добираться по незнакомым местам и болоту без проводника, тем более к вечеру, было довольно сложно и все же Тобиасу удалось к утру прийти на место стоянки партизан.
Он увидел потухшие костры, консервные банки и прочие следы остановки партизан, но никого на месте не было. Кто и куда ушел, было неизвестно, но Тобиасу опять повезло, после долгого блуждания по болотам он наткнулся на штаб своего бывшего отряда.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
