К полднику у нас, что у брата в садке, что у меня, было прилично. Хотя общероссийские нормы и ограничивают рыбу по весу – она не должна превышать пяти килограмм, если не единичная рыба. Но у нас уже эта норма была превышена. Но поскольку мы на частном пруду, да плюс к тому же мы оплатили, то на нас здесь этот пункт общероссийских правил не распространяется.
Подошёл к нам мужчина. Они с братом начали разговаривать. Это оказался хозяин, или арендатор, пруда, на котором мы рыбачим. Брат у меня более или менее разбирается в рыбном хозяйстве, и они как профессионалы начали что-то обсуждать. Мне это неинтересно, какие там заболевания, краснухи или ещё что-то. Этот мужчина поинтересовался, нет ли у пойманных нами рыб каких-либо признаков заболевания краснухой. Брат сказал, что на своих ничего не заметил, а у меня можно проверить. Ещё брат поинтересовался, чем они кормят, чем подкармливают. Это чтобы иметь в виду, какую приманку и наживку применять.
– Давай перекусим и закончим рыбалку. Уже достаточно мы поймали, – предложил брат, когда этот мужчина ушёл.
– Нет, давай по бутербродику, и ещё половим.
«По бутербродику» – это значило, что брат будет готовить, а я, не отрываясь от своих удочек, продолжу рыбачить. Брат всё это аккуратненько приготовил, столик поставил, бутерброды разложил, чай, правда, из термоса. Перекусили с ним, ещё часа полтора ловили.
Садки наполнились. Наловили мы прилично. Не всегда так получалось у нас.
Мы вернулись домой. Я не любитель чистить рыбу, и брат это знал. Поэтому часть рыбы мы завезли Оле – это наша сестра, часть другим родственникам раздали. И я ещё однокласснику отдал. А себе оставили так, чтобы можно было пожарить, уху сварить и ещё оставить на завтра, если на рыбалку не поедем. Какое там «не поедем», если такой клёв!
Утром мы поехали опять на этот пруд. Наши места не были заняты. Они у нас уже хорошо были подготовлены: нам не надо было ничего ни обрезать, ни убирать. Просто поставили стульчики, прикормку, приманку, естественно, заплатили за вход и стали рыбачить теперь уже более спокойно. Места мы уже знали: куда забросить, как забросить. После первых забросов начало клевать. К тому же стояла прекрасная погода, в это время – это начало июня – рыба берёт хорошо, поскольку у неё ещё идёт жор после нереста. Таким образом, как и вчера, мы прилично наловили. Снова пытались родственникам, соседям раздать, но они уже не с такой охотой, как вчера, принимали такие «подарки». Но всё-таки часть рыбы взяли. Поскольку нам рыбу девать некуда было, то на следующий день мы сделали перерыв.
Утром брат в саду перебирал снасти: что-то подтачивал, одну катушку разобрал, так как она падала у нас вчера в воду, вернее, у меня падала, поскольку я не заметил, как довольно приличный сазан под два килограмма подцепился и утащил удочку. Я еле успел её схватить, но всё равно она упала в воду. Поэтому брат сегодня её развинтил, всю вытер, прочистил и смазал. У него все снасти всегда собраны аккуратно, всё всегда в порядке. У меня иногда так: приедешь, бросишь и до следующей рыбалки не разбираешь. А у брата такого нет – он обязательно после рыбалки все снасти проверит, подправит. Он увидел, что я вышел.
– Сейчас будем завтракать.
Пока я умывался, брат приготовил завтрак, вскипятил чай. Мы сидели, пили чай и обсуждали, куда нам поехать.
– А ты давно был на море? – спросил я.
– Да уж давно был.
– Поехали на море? Заодно проведаем внука.
Внук у меня в спортивном лагере был. Я его провожал до самой Анапы от Санкт-Петербурга. Он ходит в спортивную секцию, а там тренер, Аркадий Юрьевич, энтузиаст карате, организовал несколько детских секций по городу и проявил инициативу вывозить детей в район Анапы в один из бывших пионерлагерей, которые ещё существуют, только не пионерскими называются.
Он договаривается с администрацией лагеря о путёвках на шестьдесят-семьдесят детей. Я, когда узнал, сообщил дочери, она засомневалась – отпускать, не отпускать… Вроде бы мальчику было ещё восемь лет, как-то было боязно, но я дочери сказал: «Давай я поеду, буду сопровождать. Посмотрю, какой там лагерь, какие удобства и какие правила. Если не понравится, так я заберу его и поедем к родственникам». На это дочь согласилась, и я поехал вместе с этой группой.
А группа такая: те дети, которых родители не сопровождают, – их набралось на целый плацкартный вагон. Там и тренеры, и дети, и врач. Примерно полвагона – это дети с родителями – такие, как я, которые побоялись отпустить своих детей одних. Тренер договорился с администрацией, что можно и родителям там же отдыхать. Оплата была такая же, как за ребёнка, поэтому родители с удовольствием согласились.
Я договорился с Аркадием, что побуду только два-три дня. Оплачу, сколько положено, и уеду к брату. Аркадий дал добро, я так и поступил. Были довольно приличные условия. В каждой комнате примерно по 4–6 человек. Быстро распределили детей, с чем Аркадий очень чётко справился. А потом всех их осматривали врачи, причём, помимо собственного врача, который приехал с Аркадием, осмотр проводили ещё лагерные врачи. После этого настало время ужинать.
Всех повели, заодно и мы, взрослые, с ними поужинали. Всё было довольно прилично.
После ужина начали проверять у детей вещи. Проверяли сам Аркадий и два тренера. Они заходили в каждую комнату и проверяли у детей их рюкзаки, чемоданы, сумки и всё, что было. Я спросил, что они там проверяли.
– Мы проверяем у детей продукты, которые они привезли с собой.
Хотя до этого на родительском сборе всем было разъяснено, что никаких скоропортящихся продуктов везти детям нельзя. Только при условии, что дети в тот же вечер их съедят. Естественно, у многих детей ещё осталось. У двоих они нашли варёную курицу, от которой уже запах шёл. Ещё у кого-то варёная колбаса была, которая уже позеленела. Заодно они, когда проверяли, смотрели, у кого какие медикаменты. Их тоже забирали. Насчёт того, что забирают, может, я неправильно сказал. Всё, что было взято, они зафиксировали в специальном журнале. Так же и с медикаментами. Некоторые родители положили своим детям таблетки и подписали, что от живота, а что от головы и так далее. Все таблетки забрали во избежание самолечения, упаковали и передали врачу.
Естественно, когда уезжали, все родители для своих детей дали тренеру деньги на карманные расходы. Он очень чётко вёл расходы детей. Если ребёнку что-нибудь было нужно купить, он выдавал деньги, записав, сколько выдал. И затем по возвращении предоставлял этот отчёт родителям.
Я прожил там два дня вместе с отдыхающими. Аркадий и тренеры сделали так, чтобы родители при этом не мешали тренировкам. У них подъём, умывание, зарядка, завтрак, тренировка, море, обед, тренировка… Всё было чётко поставлено, дисциплина хорошая была, что моему внуку, как мне показалось, не очень нравилось.
Я предложил брату съездить на море, ещё раз проведать, как там мой внук, заодно и самим искупаться и отдохнуть. Но он как-то вначале задумался, а потом согласился и предложил позвать с нами Василия. Это наш общий приятель. Я с ним подружился ещё тогда, когда после школы военкомат организовал допризывникам из всех соседних станиц и посёлков курсы с отрывом от производства. С Красного посёлка был Василий. Мы на этих курсах и подружились, друг к другу в гости ездили. И в институт мы с ним поступали вместе. Вместе и учились. Только он проучился два года – у него родители были старенькие, поэтому он бросил институт и вернулся в Красный… Сейчас уже пенсионер.
