– Только вы мне плиту…
– Цела будет твоя плита! Встань тут, помогать будешь.
– Помогать? Уже встал.
Начинается процесс. Они греют вкладыш, предварительно содрав с него старый баббит, потом полируют, а кок в это время стоит над сковородой с баббитом.
– Как там баббит? – спрашивает его механик.
– Греется!
– Как только нагреется, так и готовься его заливать!
– Куда?
– На место, куда ж еще!
Баббит осторожно, в несколько этапов, заливают во вкладыш, придерживают с краев, чтоб не пролился, потом дают остыть, потом полируют. Вкладыш горячий, полируют, обжигаясь.
– Горячий!
– Дай остыть!
– Некогда! У нас два часа всего!
Через два часа нижний вкладыш с новым баббитом, отполированный и все еще горячий.
– Как же его нести?
– Асбестовые рукавицы возьми.
– А может, так на сковороде и понесем? По дороге немного остынет.
– Может, и на сковороде. Тяжеленный. Сантиметров сорок в диаметре.
– Как там замена подшипника? – начштаба спрашивает у вахтенного центрального.
– Еще не докладывали. Сказали, что на два часа работы.
– Ну и не будем их дергать, – начштаба сейчас же возвращается к командиру: – Меня больше беспокоит этот англичанин. Что-то тут не так. Надо нам опять в рубку идти. Что-то не так. Этот хер нас с тобой отвлекает. Тут еще кто-то должен появиться, а мы стеснены в маневре, не очень повертишься. Акустики!
– Есть!
– Есть еще кто-нибудь?
– Пока никого!
– Куда делся англичанин?
– Ушел от нас на границу района.
– Что-то тут не так.
– Товарищ командир! – к командиру подошел командир БЧ-2, ракетчик.
– Ну?
– Разрешите, товарищ командир… – ракетчик мнется, ему хочется остаться с командиром с глазу на глаз, а тут начальник штаба.
– Говорите при начальнике штаба. Он в курсе всех наших бед.
– Тогда, товарищ командир, нельзя ли в штурманской рубке?
– Отчего же! – все втроем перемещаются в штурманскую рубку.
– Штурман, – говорит командир, – погуляй пять минут!
Штурман выходит.
– Ну? Что стряслось?
– Товарищ командир, у нас забортная вода поступает в шахту номер шесть.
– Когда это выяснилось?
– Только что.
– А можно конкретней? Как быстро поступает? Что вы сделали? Что вы предлагаете сделать?
– Мы с помощью шланга сливаем воду в трюм.
– Большая течь?
– Судя по тому, что сливается, не очень, но если не сливать…
– Я понимаю. Если не сливать, то ракету раздавит, как только мы погрузимся. С погружением объем воды только возрастет. Вы в курсе?
– Я понимаю, товарищ командир.
– Вот видишь, – в разговор вступает начальник штаба, – абсолютно все всё понимают. Приятно работать.
– Это не лодка. Это плавучая катастрофа. Это тоже было известно штабу? – вопрос обращен начальнику штаба.
Тот пожимает плечами:
– То, что выяснилось сейчас, а не в море на глубине сто метров, – это подарок судьбы, – говорит начштаба. – А вы небось сначала грешили на датчик? – последний вопрос был адресован ракетчику.
– У меня была уже такая ситуация, так что я сразу подсоединил шланг.
– Ну вот видишь, – начштаба сразу переключился на командира, – видишь, какие у тебя подготовленные люди, и шланг и у него есть, и подсоединил он его тут же.
– Значит, так, – начштаба перестал ерничать, – по приходе ракету из шахты долой, выгружаем, и по решению флота или вместо нее загружаем тебе муляж, и ты с ним и со шлангом в автономку, или…
– Или?
– Или отставят тебя от автономки, в чем я лично очень сомневаюсь. Героизм одних почти всегда преступление других. Хорошей жизни никто не обещал. Из конфеты несложно сделать дерьмо, а вот из дерьма конфету… Похоже, вы будете делать из дерьма конфету. Так, ракетчик, при каждом погружении чтоб стоял человек и все время докладывал, как там дела с поступлением воды. Это понятно?
– Так точно!
– Провороните, и от нас всех тут мокрого места не останется. Взрыв ракеты в шахте – это не забывается. В лучшем случае азотная кислота пойдет в отсек, а этот окислитель из противогаза слизь делает заодно с лицом, а за ней и горючее пойдет. Мало не будет.
– Ясно!
– Ну, вперед, если ясно! Хотя погоди, пойдем посмотрим на твой шланг.
Все идут в четвертый отсек.
Не успели они налюбоваться на то, как вода сливается из шахты в трюм, как из «каштана» донеслось:
– Четвертый!
– Есть, четвертый!
– Начальник штаба есть?
– Есть!
– Товарищ капитан первого ранга!
– Да!
– Вас акустики приглашают в рубку!
– Ну, – сказал начштаба, глядя на командира, – пошли. Чует мое сердце, что к нам еще гости пожаловали!
В рубке акустиков тесно. Все слушают.
– Ну что? – начштаба не терпится.
– Слабый шум винтов надводного корабля. Миль двадцать.
– На горизонте. Какая скорость?
– Тридцать узлов.
– Так он через полчаса у нас под боком будет. Можете классифицировать?
– Крейсер УРО.
– Американцы?
– Американцы.
– Ну вот и гости. Сейчас он что-нибудь придумает и войдет в район. А потом будет гонять нас, как вшивого по бане. Что у нас в ВВД?
– Еще бы часа три.
– Нет у нас трех часов. Что с подшипником?
– Меняем.
– «Меняем», – начштаба командиру. – Пошли в рубку.
В рубке все то же самое – маневры, маневры, маневры в надводном положении.
– Целей – море! Через каждые пять минут мне доклад, что там у нас с подшипником. А пока его делаем, то и ВВД бьем. Быть готовыми к тому, что сейчас к нам сюда ввалится крейсер, и мы вынуждены будем срочно погрузиться. Где связист? Связиста в рубку.
– Разрешите? – в рубке появляется связист – командир БЧ-4.
Начштаба ему с порога:
– Есть квитанция на последнее донесение?
– Никак нет!
– Черт знает что! Подготовьте еще одно: в районе работает английская подводная лодка и американский крейсер УРО. Просим очистить район. Интересно, как они его будут очищать от крейсера? Очень хотел бы на это взглянуть.
