Он прочел письмо не отрываясь, все еще придерживая ворот рукой.
— Ты хорошо разбираешь почерк? Ее захватили люди молодого Уортона в среду, когда направлялись на север, и теперь она должна быть вместе с моим мужем в Аннане. Муж хочет, чтобы я побыстрее присоединилась к нему и отвезла твою невестку в Англию. Леннокс собирается потребовать выкуп.
Маргарет забрала письмо назад, бросив циничный взгляд на Лаймонда.
— Так-то вот, мой дорогой Фрэнсис: я оказалась в неловкой ситуации. Когда Леннокс узнает о моем исчезновении, ему ничего не останется, как только обменять жизнь леди Калтер на мою. А это означает, что твой брат и его друзья приложат все силы, чтобы меня разыскать.
— Я в ужасе от такой перспективы, — насмешливо заметил Лаймонд, хотя костяшки его пальцев побелели. — Мало вероятно, что он так поступит. А почему ты думаешь, Маргарет, что жизнь Мариотты или ее гибель станут меня волновать?
— Мой славный Фрэнсис, — проворковала Маргарет, — конечно, тебя это станет волновать. Ее смерть еще на шаг приблизит тебя к вожделенному Мидкалтеру, не так ли?
Его бесстрастное лицо дрогнуло, и он с удивлением воззрился на нее.
Маргарет быстро продолжила:
— Отпусти меня в Англию, и шотландцы никогда не увидят своей заложницы. Отошли меня — и я обещаю, что твоя золовка окончит свои дни вдали от мужа, а ее будущий ребенок умрет.
— У меня есть идея получше! — воскликнул Лаймонд, прекратив теребить ворот сорочки и твердо взглянув в глаза Маргарет. — Что, если умрешь ты? Ее смерть не замедлит последовать.
— Но твой брат может снова жениться.
— Верно. — Он подошел к столу, взял перо и сделал длинную надпись на обратной стороне письма.
— Что ты там делаешь? — немного повысив голос, поинтересовалась Маргарет.
Не поднимая глаз и продолжая быстро писать, он ответил:
— Предпочитаю быть собственным палачом.
Он закончил, отворил входную дверь и позвал Терки Мэта. Когда великан появился с горящими от любопытства глазами, Лаймонд протянул ему письмо.
— Это письмо графу Ленноксу с предложением обменять его жену на молодую леди Калтер, которую он взял в плен. Известно, что милорд держит ее в Аннане, но сам он может быть сейчас в Карлайле. Здесь указаны место и время встречи, и я также требую обеспечить безопасность сопровождающим. Я хочу, чтобы письмо отвезли немедленно и получили ответ как можно быстрее. Ты можешь все устроить?
— Разумеется.
Мэт хотел еще что-то добавить, но, поймав взгляд Лаймонда, ретировался. Он с грохотом спустился вниз по лестнице, а Лаймонд, распахнув дверь пошире, любезно предложил леди Леннокс выйти.
— Спокойной ночи и приятных снов, — с сарказмом произнес Лаймонд. — Вечер, право, был изумительный.
Лицо леди Леннокс светилось торжеством.
— Моя победа, не правда ли?
— Ах, Боже мой, да! Я потерял и пленных, и добычу. Если вы подразумеваете, что я пощадил вашего отпрыска ради жизни леди Калтер, то вы правы.
Ее глаза сузились.
— Ты поступил бы умнее, поехав со мной.
— Я предпочитаю быть глупым, но остаться в живых.
Маргарет медленно пошла к дверям.
— А леди Калтер? Не ею ли занято одно из тех мест, о которых ты говорил?
— Ах, так ты думаешь, что и Мариотта тоже?.. — засмеялся Лаймонд. — Всемилостивый Господь, неужели нет мира под оливами? И никакого права на свободу воли даже в моем теперешнем жалком состоянии? Что ж мне, выколоть себе глаза, как святому Тридуану, чтобы хранить целомудрие?
Маргарет гневно смотрела ему прямо в лицо.
— Как же ты ненавидишь женщин! Они ведь настолько легко сдаются, что победа не приносит радости. Они не способны оценить твою иронию и тонкие словесные игры. Ты целуешь женщину, а мозг под этой копной золотых волос рассчитывает, планирует, вычисляет, анализирует… Но изношенный механизм когда-нибудь разладится и детали сточатся от старости, и все это будет никому ненужным хламом, годным лишь на помойку… Можешь и дальше сдерживать себя и подчинять других. Выискивай новые пути устроиться получше в этом грязном мире. Развеивай тоску за счет своих хозяев. Но запомни: если ты с мольбой приползешь на коленях к моим дверям, не жди от меня помощи!
— К нашей следующей встречи я подготовлю подобающий ответ, а пока — спокойной ночи…
Черные глаза Маргарет метали молнии.
— Задело, а? Как же так получилось? Ты, смельчак, потерпел поражение от женщины! Кришна, которого забодала корова!
Лаймонд бесстрастно вставил:
— Маргарет, прекратите. Мое терпение выводит вас из себя, вы унижаетесь.
Это замечание привело ее в чувство: глаза перестали сверкать, а на лице появилось какое-то подобие улыбки.
— Да, ты прав: вспомним, что мы хорошо воспитаны. Было бы нелюбезно не попрощаться с публикой.
С улыбкой она повернулась и, прежде, чем Лаймонд сумел ее остановить, направилась к смежной комнате. Скотт, вскочив, жмурился и моргал от яркого света, когда дверь распахнулась настежь и перед ним предстала графиня Леннокс, презрительно глядя ему прямо в лицо.
— Как? Всего один! — воскликнула она. — Это опрометчиво с твоей стороны, Фрэнсис! — Посмотрев на Скотта, она добавила: — Надеюсь, вы не отлежали ногу. Ваш хозяин велеречив.
Рассерженный, смущенный Скотт не нашелся, что ответить. Он чувствовал, что Маргарет смеется над ним. Леди протянула ему плащ со словами: «На лестницах такие сквозняки… « — и ему пришлось накинуть плащ ей на плечи. Не поблагодарив юношу, она двинулась к лестнице, где безучастно ждал Лаймонд. Он дал ей пройти и приказал Скотту:
— Отведи ее наверх и запри там.
Скотт быстро и беспрекословно выполнил приказ. В эту минуту он не ослушался бы Хозяина Калтера за все золото мира.
Но вскоре все изменилось. Выпив для успокоения эля, Скотт поднялся наверх и попытался попасть в свою комнату. Дверь комнаты Лаймонда, через которую ему было необходимо пройти, оказалась заперта. Он дважды подергал за ручку, прежде чем понял это, и бегом спустился вниз. Мэтью осклабился, когда увидел его, хихикнул и осведомился:
— Не войти?
Скотт покачал головой:
— Господи, он уже несколько часов там сидит… Он не спускался?
— Нет, если только ему не пришло в голову выброситься из окна.
— Черт возьми, я не собираюсь ночевать на полу потому, что его светлость изволили завалиться спать, заперев дверь. И пойду разбужу его.
Мэтью равнодушно забивал гвозди в подметку, что, казалось, ничуть не беспокоило окружающих.
— На твоем месте я бы к нему не приставал. Можешь лечь на моей кровати.
