Эр Том посмотрел на мальчика, занятого своими кубиками.
— Вижу. — Он перевел взгляд на нее. — Я принес нашему сыну подарок. Можно мне его вручить?
Она с сомнением посмотрела на него. Нет, конечно, он не станет причинять вреда ребенку. Что бы он ни считал справедливым в отношении ее самой, его собственному ребенку ведь не должно ничто угрожать? Она судорожно сглотнула.
— Хорошо…
— Спасибо. — Он протянул ей меньший пакет. — Еще я принес вина. — Он замолчал, и его лиловые глаза пристально устремились на нее. — Ты выпьешь со мной, Энн?
Она задохнулась от резкого, почти болезненного чувства облегчения. Все будет в порядке, с головокружением подумала она. Разделить с кем-то вино — значит выказать добрую волю. Было бы бесчестно приглашать выпить своего напарника по вендетте. А Эр Том — человек чести.
На этот раз ее улыбка была искренней.
— Конечно, я выпью с тобой, Эр Том. — Она приняла у него пакет. — Сегодня наливать стану я. И готовить обед. Ты голоден?
Он улыбнулся.
— Я поем, если ты поешь.
— Договорились.
Собственный смех показался ей легкомысленным, но Эр Том, похоже, этого не заметил. Он уже шел к Шану.
Мальчику удалось построить мост, установив параллелепипед поверх двух кубов. Эр Том грациозно опустился на одно колено, глядя на сына поверх моста, и положил на пол большой пакет.
— Добрый вечер, Шан-сын, — проговорил он на мягком лиадийском.
Энн проглотила комок ужаса, стиснула в руках винную бутылку — и промолчала.
— Бракадабра, — сказал Шан, отрываясь от своего строительства и улыбаясь. — Салют!
— Я принес тебе подарок, — продолжал Эр Том по-прежнему по-лиадийски. — Надеюсь, он тебе понравится.
Под заинтересованным взглядом Шана он снял с подарка обертку и показал мягкую игрушку. Энн это животное показалось очень симпатичным: большие круглые уши, еще более круглые голубые глаза и добродушная улыбка на остренькой мордочке. Шан глубокомысленно рассмотрел ее, радостно вскрикнул и бросился игрушке на шею.
Эр Том тихо засмеялся в ответ и протянул руку, чтобы прикоснуться к смуглому личику. Шан теснее прижал к себе своего нового друга, поймал мужчину за палец второй рукой и снова радостно вскрикнул.
Энн бесшумно повернулась и ушла на кухню за рюмками и едой.
Она возилась на кухне дольше, чем было строго необходимо, нарезая сыр мелкими кусочками и фрукты тоже. А потом нелепо долго стояла, решая, какие именно крекеры подать.
И все это время чувство облегчения боролось в ней с остатками страха. Недоверие к Эр Тому шло вразрез всему, что она о нем знала. Он был ее другом, отцом ее сына. Этим утром произошло прискорбное недоразумение, конфликт культур, и ей следует благодарить всех богов за то, что Эр Том смог простить ей покушение на его меланти. Ей нужно очень тщательно следить за тем, чтобы снова не поставить его под угрозу. Даже привязанности к возлюбленной будет недостаточно, чтобы дважды остановить руку лиадийца…
Когда она наконец вернулась в гостиную, там оказалось странно тихо. Эр Том улыбнулся ей: он сидел на полу, привалившись к дивану. Шан растянулся у него на коленях, пристроив голову к Эр Тому на плечо и сжимая ручонкой круглое ухо мягкой зверушки. Он крепко спал.
— О нет! — Энн рассмеялась, чуть не уронив рюмки с подноса. — Мой бедный друг… — Она поставила поднос и опустилась на колени рядом с ним, протягивая руки. — Я положу его в постель.
Мягкая игрушка ей помешала. Даже во сне хватка сына оказалась железной, но Эр Том терпеливо разжал сонные пальчики и передал освобожденную игрушку Энн. Она приняла ее и провела Эр Тома с сыном на руках в спальню, где он бережно уложил его на раскладушку.
Он молча ждал, пока она удобно устраивала обоих друзей в постели, а потом увела его в гостиную, полуприкрыв за ними дверь.
Глава седьмая
Делм должен быть лицом и голосом клана, блюдя интересы клана и ведя переговоры с другими делмами по наиболее важным вопросам. Делм считается ответственным за действия всех членов своего клана и при этом имеет высшую власть над этими членами. Делм управляет своим кланом в соответствии с его внутренними законами, с тем условием, чтобы эти законы не противоречили Закону, принятому всеми делмами и закрепленному в данном документе.
Из Хартии Совета Кланов
— Лететь на Лиад? — Энн бережно отставила в сторону свою рюмку. — Мне незачем ехать на Лиад, Эр Том.
— О!
Он наклонил голову, следя за тем, чтобы в его поведении была только мягкость. Нехорошо было демонстрировать ей свой гнев. От него не укрылась ее тревога, когда он попросил впустить его сегодня вечером. Он встретился с ней взглядом, как и положено вести себя с дорогим другом, и легко провел кончиками пальцев по тыльной стороне ее кисти.
— Нашего ребенка должен Увидеть Делм. Она медленно сделала глубокий вдох.
— Полагаю, — проговорила она с осторожностью, которая так отличалась от обычной манеры ее разговора с ним, — что твоего делма этот вопрос волновать не должен. Я утром уже сказала, что поменяю фамилию Шана на Дэвис, и я тебя не обманывала. Завтра мне с утра на работу. Я зайду в Центральную администрацию и сделаю запрос в Земную перепись. Самое большое три дня — и…
— Нет. — Он поймал ее руку обеими руками и с трудом заставил свой голос оставаться мягким. — Энн, разве Шан… не ребенок наших тел?
Она заморгала, высвобождая свою руку.
— Конечно, да. Я же сказала тебе.
В ее голосе прозвучало раздражение — и вполне законное. Кто такой Эр Том йос-Галан, чтобы ставить под сомнение слово равного ему взрослого человека? Он склонил голову.
— Прости меня, друг. Совершенно точно, ты мне это сказала. И тем самым интерес Делма разбужен. Ты сказала, что дитя нашего наслаждения — это йос-Галан. Долг требует, чтобы Делм вел счет йос-Галанам и следил за тем, чтобы клан…
Тут он запнулся, пытаясь среди множества земных слов — форма и размер которых были какими-то неправильными — найти то, которое выразило бы обязанности клана в таком деле.
— Я сказала, — Энн воспользовалась паузой, которую создало его замешательство, — что его фамилия будет изменена на Дэвис. Через три дня, Эр Том, новых йос-Галанов не будет, и твоему делму будет некого считать.
— Ты сказала, что он — йос-Галан. Ты готова взять эти слова обратно и лжесвидетельствовать против себя? — Не его дело ее укорять. И его не касается, если она пожелает очернить свое меланти. Однако его сердце болело, потому что он научил ее бояться его, и теперь страх заставляет ее поступиться честью. — Энн?
Она вздохнула:
— Эр Том, он остается тем же ребенком, какая бы у него ни была фамилия — Дэвис или йос-Галан!
