~~
Когда Хоббс ушел, Виктор попытался занять себя, отвечая на деловые письма, – отчасти для того, чтобы не ходить в лабораторию, отчасти чтобы отвлечься от той ужасной новости, которую принес Хоббс. Но его мысли постоянно возвращались к обстоятельствам смерти мальчика. Эдема мозга, то есть острый отек. Это было непосредственной причиной. Но что вызвало отек? Он пожалел, что не узнал у Хоббса всех подробностей. Именно отсутствие точного диагноза усиливало страхи Виктора.
– Черт! – Виктор треснул ладонью по столу. Он резко встал, посмотрел в окно. Из кабинета была хорошо видна башня с часами. Стрелки застыли, показывая четверть второго одного из давно прошедших дней. – Надо было узнать побольше, – сказал Виктор самому себе, ударяя кулаком правой руки о ладонь левой с такой силой, что обе руки пронзила резкая боль. Смерть сына Хоббса вновь вызвала успокоившиеся было опасения за Виктора-младшего. Машу больше волновало развитие психики мальчика, у Виктора же вызывало тревогу его физическое развитие. Когда показатель интеллектуального развития Виктора-младшего, сначала упав, стабилизировался на прежнем исключительно высоком уровне, Виктор почувствовал ужас. Ему потребовались годы, чтобы преодолеть страх и успокоиться. Но внезапная смерть сына Хоббса снова возродила его опасения. Особенно волновало то, что сходство между сыном Хоббса и Виктором-младшим не ограничивалось необычным способом их зачатия. Оба мальчика были вундеркиндами. Виктор тайно наблюдал за развитием сына Хоббса. Его интересовало, будет ли у мальчика такое же падение коэффициента умственного развития, как у Виктора-младшего. Теперь же Виктор хотел знать все обстоятельства трагической смерти ребенка.
Усевшись за компьютер, Виктор очистил экран. Он вызвал свой персональный файл «Малыш Хоббс» Он не искал чего-то конкретного. Просто ему казалось, что если он просмотрит информацию, это поможет найти объяснения смерти мальчика. Экран оставался темным, хотя обычное время для загрузки информации уже истекло. Удивляясь, Виктор еще раз нажал на клавишу вызова. Как бы в ответ ему в нижнем правом углу экрана высветились слова: «Идет поиск». Затем, к изумлению Виктора, последовало сообщение, что такого файла нет.
Виктор чертыхнулся. Наверное, ошибка при вызове файла на экран. Он снова, на этот раз очень внимательно, набрал название файла: «Малыш Хоббс» и нажал клавишу. После некоторой паузы, во время которой компьютер просматривал информацию в своей памяти, был выдан тот же самый ответ: «Файл не найден».
Удивляясь про себя, что же могло случиться с файлом, Виктор выключил компьютер. Правда, некоторое время он не работал с этим файлом, но для компьютера это не имело никакого значения. Побарабанив пальцами по столу рядом с клавиатурой, Виктор немного подумал, затем опять включил машину. На этот раз он напечатал слова «Малыш Мюррей».
Как и при поиске файла Хоббса, после некоторой паузы появился аналогичный ответ: «Файл не найден»
Дверь в кабинет открылась. Виктор обернулся. На пороге стояла Коллин.
– Сегодня плохой день для отцов, – проговорила она, держась за край двери. – Звонит мистер Мюррей из бухгалтерского отдела. Видимо, с его ребенком что-то случилось, он тоже плачет.
– Не может быть, – выдохнул Виктор. – Какие совпадения во времени!
– К сожалению, это так, – сказала Коллин. – Вторая линия.
Потрясенный, Виктор повернулся к телефону. Лампочка на нем мигала, и каждое мигание звоном отзывалось в его голове. Это не может случиться, не может, ведь все шло так хорошо.
Ему пришлось заставить себя снять трубку.
– Извините, что беспокою, – начал Мюррей, – но вы были так внимательны к нам тогда, когда мы стремились иметь ребенка. Я подумал, что вы захотите об этом знать. Мы отвезли Марка в детскую больницу. Он умирает. Доктора говорят, что они не в силах ничего сделать.
– Что произошло? – Виктор чувствовал, что ему все труднее говорить.
– Похоже, никто не знает, – ответил Хорас. – Началось с головной боли.
– Он не ударялся головой? – Насколько нам известно, нет. – Вы не возражаете, если я зайду?
~~
Полчаса спустя Виктор припарковал машину в гараже около больницы. Он прошел внутрь и остановился у справочной стойки. Выяснив, что Марк Мюррей находится в хирургическом отделении в палате интенсивной терапии, он прошел в комнату ожидания. Там он увидел Хораса и Колетт, обезумевших от горя и бессонной ночи. При появлении Виктора Хорас поднялся на ноги.
– Какие-нибудь изменения? – с надеждой спросил Виктор.
Хорас отрицательно покачал головой.
– Сейчас он под маской.
Как мог, Виктор выразил свои соболезнования. Похоже, Мюрреи были тронуты тем, что Виктор нашел время заехать, тем более что они никогда не были особенно близки.
– Он был необычным ребенком, – сказал Хорас. – Такой исключительный, такой умный. – Он покачал головой.
Колетт сидела, уткнувшись лицом в ладони. Плечи ее начали вздрагивать. Хорас сел, обнял жену за плечи.
– Как зовут лечащего врача Марка? – спросил Виктор.
– Накано, доктор Накано.
Виктор извинился и, сняв пальто, вышел из комнаты, оставив потерявших рассудок супругов. Он двинулся в сторону отделения реанимации, расположенного в конце коридора и отделенного от него электронными дверями. Они автоматически раздвинулись, когда Виктор ступил на резиновый коврик перед ними.
Помещение реанимации было знакомо Виктору еще с того времени, когда он был врачом, живущим при больнице. Это было царство электронных приборов и торопливо снующих медсестер. Гудение респираторов и сигналы кардиомониторов составляли особый фон, создавая в помещении атмосферу напряженности. Жизнь здесь балансировала на краю бытия.
Виктор чувствовал себя в привычной обстановке, поэтому никто не обратил на него внимание, несмотря на отсутствие на нем бирки с его именем. Подойдя к стойке дежурного, Виктор спросил, может ли он видеть доктора Накано.
– Только что он был здесь, – ответила бодрая молодая женщина. Она привстала и оперлась на стойку, надеясь увидеть врача. Затем снова села и сняла трубку. Через минуту система пейджеров внесла имя доктора Накано в список тех, кого разыскивали. Их имена доносились из громкоговорителей под потолком.
Пройдясь по отделению, Виктор попытался найти Марка, но лица многих детей были скрыты под масками. Он вернулся назад, как раз когда дежурная повесила трубку. Увидев Виктора, она сообщила, что Накано направляется в отделение.
Через пять минут Виктор был представлен красивому смуглому врачу с явными признаками японского происхождения. Виктор объяснил, что он друг Мюрреев, врач, и что он хочет узнать о состоянии Марка.
– Дело плохо, – прямо сказал Накано. – Ребенок умирает. Мы редко произносим эти слова, но в данном случае болезнь не поддается никакому лечению.
– А вы понимаете, что происходит?
