Не думаю,— собеседник военного хихикает, но совсем не весело.— Наших ребят конкретно кто-то вломил… И крыса в вашем штабе».
«Поосторожнее с такими… Предположениями… Это не так называется»,— генерал тяжело выдыхает.
«Мы частный подрядчик. У нас это называется — ненадлежащее обеспечение заказчиком условий работ. Ваша контрразведка просрала, а подставились мои сотрудники. И потом я сразу предупреждал — операции такого рода — не наш профиль. Мы медиа-ориентированы… Громко зайти. Эффектно выйти. А не это всё… И я ещё молчу про ограничения на съёмку. Каждый день без контента влетает в копеечку… В большую копеечку!»
«Ну ладно… Ладно,— сдаётся генерал.— Что там у вас по потерям?»
«Это не ваша проблема».
«Просто Министерство обороны могло бы взять на себя часть расходов в случае смерти…»
«У нас говорят, что смерть — это последнее, о чём стоит волноваться,— кажется, что сотрудник Холдинга снова чуть хихикает.— Лично меня волнует производственный процесс. И информационное сопровождение. Будут нормальные данные — работа будет выполнена. Если вы, конечно, ещё заинтересованы в нашем участии…»
«Конечно, заинтересованы…»— бурчит генерал.
* * *
Агния смахивает экран телеги вверх.
«Слыхал? Мы всё ещё в деле!»
«Отрадно…— я продолжаю перешнуровывать правый ботинок, сидя на сваленных у дороги бетонных плитах, пока девчонка копается в телефоне.— Было совсем здорово, если бы ты слушала, что тебе говорю я…»
Она не слушает. Или делает вид, что не слушает.
«А это и есть наш куратор? Или он скинул чей-то ещё разговор?»
«Понятия не имею. Я не видел ни того, ни другого».
«Кажется симпатичным…»
«Кто?»
«Молодой мужик… Который говорил со стариком».
«Как ты поняла, что он симпатичный?»
«Ну… По голосу симпатичный… Приятный голос… Мне нравится».
«Понятно…»
«Что?»
'Просто понятно,— я поднимаюсь в полный рост, но даже так оказываюсь ниже Агнии, чуть покачивающейся на своём змеином хвосте. Хорошо, все дроны в округе подавлены РЭБом, иначе такая бандура привлекла бы слишком много внимания.
«Шо ты так смотришь? Ревнуешь что ли?»
«Я?»
«Ну, а шо?»
«Ничего»— я вздыхаю и смотрю на часы. Наш проводник почему-то задерживается.
«Дурой меня назвал зачем-то… Думаешь, я тупая?»
«Э-э-эх… М-м-да…»
«Ну вот ты сразу начал чвякать-х*якать!… Зануда…»
Девушка изображает на лице приветливую улыбку и делает сэлфи на фоне заходящего солнца, красноватого неба и чёрных силуэтов домов.
Да, в ней ещё слишком много человеческого. Впрочем, мой лечащий врач не считал это недостатком. Дожидаясь окончания процедуры, он мог подолгу сидеть у кушетки и болтать обо всяком. О науке, философии… Бравируя начитанностью, в шутку говорил, что он «эскулап и последователь Эпикура». Объективная реальность дана нам в ощущениях, а наш разум — лишь продукт этого столкновения. Попытка рефлексировать чувственную реальность рационально. Объяснить зло. Оправдать боль. Осознать причины. Придумать цели. А целью самого познания, по мнению Эпикура, является избавление от предрассудков и страха смерти. Но человечество не захотело. Оно нашло более лёгкий путь — просто веселиться. Зачем делать следующий шаг, если первого уже достаточно. Живи. Потребляй. Наслаждайся ощущениями. Развлекайся. Делай фоточки. Смотри шортсы. Не бойся. Проблема лишь в том, что теперь человечество стало развлечением для самого себя. Оно начало веселиться, наблюдая за самоуничтожением…
«Зануда!»— повторяет Агния, возвращая меня к действительности. К нам приближается забавный пазик, со всех сторон заваренный антидроновыми решётками. И с парой антенн глушилок спереди, словно усики большого жука. Кого-то он мне напоминает… Этот водитель.
«Ты снова что ли?— окончательно узнаю я старого знакомого, когда тот распахивает перед нами дверь.— Как тебя там?…»
«Кирюшка!»— искренне радуется Агния, заползая в автобус. Водила широко улыбается в ответ.
«Знаешь, как его зовут?»— удивляюсь я.
«Тоже знал бы, если бы не был таким букой!»
Агния устраивается на заднем ряду сидений, протянувшись через весь салон. Я сажусь на боковое место у двери вполоборота к водительскому месту.
«Кирилл, значит…»
«Угу!»— кивает шофёр. На этот раз он одет в полевой пустынный пиксель без каких-либо нашивок.
«Тебя что ли окончательно с вертолёта за баранку приземлили?»
«Шуточки, да? Весело? Пешком сейчас… По дороге с облаками…» — ржёт бывший вертолётчик. Агния подхихикивает сзади.
«Оба!— весело оборачивается Кирилл.— Топ-топ ножками… И всем остальным!»
Автобус трогается места. Облокотившись на плоский отсек с движком, покрытый каким-то клетчатым пледом, я смотрю в окно на жёлто-серые поля сухой травы и чистое голубое небо. Только два небольших облачка. Восточный ветер гонит их на запад. И действительно… По дороге.
* * *
Кто-то сказал, что война никогда не меняется… Ну уж нет. Война сильно поменялась. Особенно за последнее время. Что было её целями прежде? Пища. Богатство. Расширение жизненного пространства. Власть. Вера в своих богов. Насаждение своего образа жизни. Распространение своих идей. За них убивали и умирали. То и другое считалось доблестью, покрывая человека неувядаемой славой.
И каждый раз всё решалось при помощи силы оружия. Человек слабее человека с палкой. N меньше N + 1. Из этой простой формулы по закону индукции вытекает вся гонка вооружений. Весь научно-технический прогресс. От идеи соединить палку и камень до слияния атомных ядер. Казалось бы, этот предел и должен был положить всему конец. Но гарантированное взаимное уничтожение не сделало человека гуманнее. Вопреки нравоучениям проповедников, страх не очищает душу. Просто она становится изворотливее. Как змея… Грозя перстом одной руки и пророча адские муки, другой ты выписываешь индульгенцию от ада. Так что человек, конечно же, не захотел умирать. Но это ещё не значит, что он расхотел убивать. Тем более, что помимо запуска ядерных ракет, современный мир предоставляет возможность утолить жажду крови множеством способов. В различных ценовых категориях. От всем интересных компьютерных игр до прокси-войны в никому не интересной африканской стране. А это значит, что наравне с продажей и покупкой бананов можно покупать и продавать войну. Экспортировать и импортировать войны.
В этот момент из способа достижения целей война превратилась в самоцель. Оказалась отчуждена от изначальных задач. Стала симулякром. Товаром. Медиапродуктом.
На словах мы, как и раньше, сражаемся за своих богов, свой образ жизни и свои идеи. Это по-прежнему доблестно и славно. Вот только никто не хочет заканчивать. От этого всем будет только хуже. Холдинг понял это раньше многих. Поэтому и создал меня. И человека, и оружие. Единство и противоположность. И теперь я намного опаснее ядерной бомбы. Потому что существую не для победы или поражения. Прекращать никак нельзя. Зачем? Ведь шоу должно продолжаться. Людям оно нравится. Хотя намного страшнее, что оно нравится ей…
