такое дело завернули…
— И даже не похвастаешься, — согласно продолжил Хаген.
— Да уж. Братцы подвигами козырять будут, а мы в сторонке стоять…
Молча прошли полпути до капонира. И тут я вспомнил!
— Слушай-ка, а у нас, между прочим, ещё «Кнайт» на счету!
— Точно! — Хаген обрадовался. — Я и забыл про него!
— А тоже нехилая добыча.
Дальше мы топали гораздо веселее.
МИРАЖИ
Знаете, что это? Это картинка, которая висит в пустые. Говорят, что это настоящие оазисы и даже города — только находятся они не там, где тебе кажется, а гораздо, гораздо дальше. Да ещё словно специально издевается над человеком. Ты вроде подходишь — а мираж дальше и дальше с каждым разом отодвигается.
Коварная штука.
А чего я о миражах вспомнил? Похоже, с обещанным отпуском у меня то же самое происходит. Приказ есть, всё будет — только вот когда? Раненых на базе получилось довольно много после последней заварухи. Пока прибудет пополнение, пока оно слаживание пройдёт — кто на боевые-то ходить будет? Вот и думайте…
Прошло две недели. О недавнем нападении на базу напоминала только кое-где незакрашенная гарь на стенах. Потому что первым делом — боеспособность, а красота потом.
Нет, понятно, что с большой Родины прислали и материалы, и новичков, но всё равно весь личный состав трудился, не покладая рук. Лично я засыпал, как говаривал отец, «уже завтра», а до восхода солнышка — снова на ногах. Где гарантия, что англы с франками не очухаются да снова против нас не сговорятся? Лучше отоспаться попозже, чем в труповозке, так что пахали мы не за страх, а за совесть. И вскоре из разворошённого муравейника база вновь превратилась в настоящий боевой механизм.
В очередной понедельник, прям с утра, в капонир к «Саранче» прибежал вестовой, и нас с фон Ярроу вызвали в штаб. Как оказалось, не только нас с ним. Под навесом, в ожидании приглашения пред ясны очи, тёрлись ещё человек пятнадцать бойцов. Все покоцанные, кое кто ещё бинтами перемотанный, но весёлые и по-хорошему злые.
— Ну что, служивые, колитесь, кто знает, зачем нас всех вызвали?
— Да мы как бы сами в ахере! У меня работы — конь не валялся. Я ж с боевого, только лицевую броню заменили, еще правый манипулятор…
— Да у всех дел полно. Но отцы-командиры, чую, ещё щас подвалят.
— Это они могут.
Но опасения наши совместные остались напрасными.
Из палатки вынырнул сотник, и группа быстро приняла вид небольшого строя.
— Так, ребятушки, вижу, все здесь. Слушай мою команду! Ваше последнее здесь задание: идёте с конвоем к воздушному порту…
Дальше он начал перечислять пофамильно: кто — пилотом и на чём, кто свои недоремонтированные шагоходы на базе оставляет и идёт нагрузкой — стрелками, а кто из недолечившихся и просто пассажирами.
— С вами идёт МЛШ «Саранча», поэтому последняя ваша миссия будет называться «Команда-ураган», — объявил сотник. Не знаю уж, мож, от себя присочинил. Ребята заухмылялись. — Бдительность не терять! Коршунову на сюрпризы везёт. Сопроводите цистерны в одну сторону, с дирижаблем прилетели новички. Пилоты «Святогоров» — встретите смену, инструктаж проведёте, они на ваших шагоходах вернутся, а вы на родину. Коршунов!
— Я!
— На твой шагоход в дирижабле зарезервировано место. Двадцать тонн?
— Чуть меньше.
— Ну и хорошо, что меньше, меньше — не больше! Лишний вес подарками для жинки и дитю будущему забьёшь!
Казаки грохнули хохотом.
— И ещё. Там на твоё место «Алёша»* прибывает. Ты поговори с ним. Подскажи что. Мож, хитрость какую. Всё ж таки, ты у нас самый живучий оказался.
* МЛШ «Алёша Попович».
— Есть поговорить, ваше благородие!
— Засим, господа, поздравляю вас с досрочным завершением контракта. Сей же час проследуйте в канцелярию, получите последнее денежное довольствие, премиальные, всё как положено. Разойдись!
Строй разобрался быстро. У многих оставались ещё мелкие незавершённые дела, в которых обязательно нужно было поставить точку перед отбытием.
Ноги несли меня в сторону палатки, в которой сидел наш полковой кассир, а в голове крутилось: какие такие подарки? Я ж с базы ни ногой. Ну, в смысле, только на боевые. У нас, конечно, была на базе пара небольших магазинчиков, но там только пожрать чего-нибудь вкусного, да выпить. Ну и средства для обихода походного, мыла всяческие, бритвы, нитки-иголки и прочее подобное. Не везти же мне домой, Симе, нитки? Ага, особенные, сирийские…
Пока толкался у палатки, получал деньги — кстати, не обманули совсем, и за отпускные месяцы сверху доплатили — гонял мысли разные. Так задумался, что в себя пришёл только от хлопка по плечу:
— Коршунов? Илья? Чего не отвечаешь? — незнакомый сотник в новенькой, невыгоревшей форме, улыбался мне и протягивал руку, — Свирнеев Якоб, будем знакомы! А то я уж наслышан, дай, думаю, с легендой рэксов поручкаюсь!
— Так точно, Коршунов. А чему обязан, ваше благородие?
— Приказ Великого князя, следуй за мной. Да не боись, всё хорошо!
— Чё мне бояться-то? Времечко только поджимает, как бы на крайний выход успеть, меня ж в боевой ордер записали, а ещё собираться…
— Вот о собирании и речь, — непонятно подмигнул сотник.
Впрочем, шли недолго. В большом длинном ангаре, заваленном всякими вещами, Свиреев ткнул пальцем в здоровенный темно-синий деревянный ящик.
— Забирай!
— Э-э-э, позвольте поинтересоваться, ваше благородие, — а чего это?
— Твои подарки для родни и жены.
— Мои⁈
— Твои, твои. Как было вынесено решение отправить тебя шестнадцатым рейсом до родины, Великий князь Кирилл Фёдорович приказал помочь закупить тебе подарков. Это дочка его и сын настояли, сильно по душе ты им пришёлся, цени! Ну, я и отправил нарочных в Дамаск. Ты уж извиняй, чего там они накупили, я не в курсе, сам видишь, что на базе творится. Они
