class="p1">Она взяла кофейник, налила себе чашку, подвинула ее ко мне и налила себе.
— Эй, если ты собираешься выпить кофе, то знаешь, что я не могу устоять.
— Ладно, думаю, я могу поделиться с тобой.
— Ну, как прошла твоя ночь? Что-нибудь интересное случилось в тату-салоне?
Я мог бы рассказать ей о том, что Фрэнки думал, будто она моя подружка, или о том, что цыпочка за стойкой приставала ко мне, но решил оставить это в стороне.
— Нет, просто еще одна тату в коллекции. Возможно, это поможет моей безработице.
Она сделала глоток кофе.
— Не думаю, что тебя не берут из-за тату.
Я приподнял бровь.
— Неужели? И как ты думаешь, почему? Мое обаяние?
Она покачала головой.
— Нет. Я думаю, это потому, что ты действительно не хочешь быть ни на одной из этих скучных канцелярских работ, поэтому сам себя саботируешь, чтобы не устроиться на них.
Я моргнул. Даже не знал, как на это ответить. В основном потому, что она была отчасти права. Я не знал, какого черта хотел делать, но понимал, что не мог вечно сидеть на одной из этих скучных работ с эргономичными клавиатурами, и единственный свет, который бы я видел, был от лампы в моей кабинке.
Я наклонился вперед, сложив руки на столе.
— Окей, мисс ассистентка, если ты такая умная, то чего же я хочу на самом деле?
Она пожала плечами.
— Даже не знаю. Я не профессиональный консультант. Просто официантка.
— А ты всегда хотела быть официанткой? Ты сказала, что училась в колледже.
Она сделала глоток кофе, ее взгляд скользнул по столу.
— Да, я училась в колледже. Но никогда не говорила, что закончила его.
— А почему нет?
Она провела пальцем по ручке кружки, которая стояла на столе.
— Когда мама умерла, и все пошло наперекосяк с моим бывшим, я просто не хотела больше ничего делать. Это включало в себя посещение работы или занятий. Я потеряла работу и просто не вернулась в колледж на следующий год. Похоже, никто этого не заметил. Все мои друзья были сначала друзьями моего бывшего, поэтому они встали на его сторону, а моя соседка по комнате всегда находилась у своего парня, так что я осталась одна. Наедине со своими мыслями.
Я посмотрел на свои блинчики и начал их резать. Главным образом потому, что мне нужно было чем-то занять руки. Я привык к слезливым историям в реабилитационном центре, но у Сэм все было по-другому. Она не искала жалости или даже способа исцелиться. Просто доверяла мне информацию.
Разговаривала со мной как с другом. Я не мог припомнить, когда в последний раз мне было так легко с кем-то разговаривать.
— Ну вот, теперь у тебя есть кот и бывший сосед-наркоман в маленькой квартирке. Мы всегда можем позвонить на MTV и узнать, хотят ли они сделать реалити-шоу о нас.
Она рассмеялась.
— Да, я уверена, что твоему отцу это понравится.
Я перестал резать блины и встретился с ней взглядом.
— Я не всегда поступаю так, как хотел бы мой отец. Это же очевидно.
Она улыбнулась.
— Ты определенно сам по себе, и мне это нравится.
— Так ты говоришь, что теперь я тебе нравлюсь? — я сунул в рот кусок блинчика, едва почувствовав его вкус, и проглотил. Я не знал, какой ответ мне от нее нужен. Если бы между нами что-то было, или если бы я просто хотел кого-то, с кем мог бы сидеть и есть блины.
В любом случае, было в ней что-то такое, от чего мне нравилось, когда она находилась рядом.
Она посмотрела на пустую кухню позади себя и встала.
— Не надейся на это, Трипп. Я просто говорю, что могу тебя терпеть. Ты не так крут, как пытаешься казаться.
Я положил руку на сердце.
— Я ранен!
Она ухмыльнулась.
— Я в этом не сомневаюсь.
* * *
Я мог бы вызвать такси, чтобы добраться домой, но вместо этого что-то удерживало меня на мом месте в закусочной до окончания смены Сэм.
С тех пор, как я появился, пришел только один человек, и она заставила меня помогать ей наполнять сахарницы на столах. К закрытию все было почти готово, и ей оставалось только закончить уборку.
— Дружище, если ты собираешься помогать мне в работе, я бы хотела, чтобы ты почаще ходил со мной.
— Эй, я делаю все, что могу, — сказал я, наблюдая, как она вытирала остатки потрескавшегося линолеума.
— Это действительно не помогает твоей дурной репутации. Уборка. Помощь бездомной официантке. Не успеешь оглянуться, как начнешь заниматься благотворительностью и станешь демократом.
— Ты точно знаешь, что нужно сказать, чтобы парень почувствовал себя желанным.
Сэм поставила швабру и ведро в небольшую кладовку рядом со стойкой.
— Да, конечно. Не слишком привыкай к моему очаровательному остроумию. Мы все еще едем домой, а я быстро вожу. Здесь полно гребаных детишек, которые не пользуются пешеходным переходом, чтобы встретить мой передний бампер.
Я рассмеялся.
— Я не стану судить тебя слишком строго, а если дело примет слишком серьезный оборот, уверен, что мы сможем представить это как несчастный случай, если убьем одного из них.
Она накинула пальто. Это была старая зеленая военная куртка. С тонной английских булавок и нашивок. Я не знал, были ли они для украшения, но по тому, насколько поношенной она выглядела, думаю, что они могли бы помочь сохранить куртку вместе.
— Знаешь, тебе действительно стоит сменить его на что-нибудь потеплее. Ты же знаешь, что в Чикаго зимой холодно, — сказал я, открыв перед ней входную дверь, когда мы выскользнули наружу.
Она засунула руки в карманы.
— Это все, что у меня есть.
— Ты серьезно?
Я знал, что у девушки не так уж много денег, а если бы и было, то она не осталась бы со мной. Но у нее нет даже приличного пальто? Я собирался исправить это.
— Да. Прости. Тебя беспокоит мое чувство стиля?
Я отрицательно покачал головой.
— Нисколько.
Глава 8
Никогда раньше не покупал одежду для девушек. Я солгал Сэм, сказав, что ушел по делам, и она могла остаться в квартире одна.
Она, вероятно, закатит истерику, когда узнает, что я сделал, но я не мог больше видеть, как эта девчонка отмораживала себе задницу.
Девушки в магазине смотрели на меня как на гребаного хулигана, стоило мне зайти. Следовало бы, конечно, надеть костюм и галстук вместо толстовки с капюшоном и поношенных джинсов, но у меня не было собеседования, и я решил, что
