руки нам на плечи. — Прочь уныние! Пока ещё ничего страшного не произошло. И, скорее всего, не произойдёт. Зато у меня ещё осталась коробка ванильных бомбочек. И какао. Лучшее средство от печали! Кто за?
Мы с Юной быстро вскинули руки.
— Единогласно, — тряхнула головой Бекки. — Тогда ускорим шаг.
В этот вечер мы выпили не одну чашку какао и съели всю коробку бомбочек. Перемыли кости Шейну и всем его стражникам, досталось и Саре, и ещё немного Винсенту. Даже Джоанна слегка оживилась и выкатила несколько жалоб на своего Люка, а ещё она ни разу не напомнила Юне о калорийности выпитого какао и съеденных сладостей. Конечно же, не обошли мы и волнующую тему завтрашнего распределения.
Спать отправились незадолго до полуночи. Бекки засунула быстро, ко мне же сон совсем не шел. Я раз за разом вспоминала наши диалоги с Шейном, снова злилась, придумывала, как надо было лучше сказать, ответить и как следует вести себя с ним дальше. Ко всему прочему сну мешали рахули, которые все шуршали и шуршали у меня под кроватью, и это раздражало ещё больше.
В конце концов я не выдержала и со словами:
— Да когда вы уже утихомиритесь? — швырнула под кровать тапочек.
Тапочек скоро прилетел обратно, но под кроватью стало заметно тише. Я все равно натянула на голову одеяло и повернулась на бок.
И, к счастью, все-таки заснула.
Глава 6, в которой я остаюсь без выбора
Время после пробуждения выдалось суетливым. Вначале мы чуть не проспали, потому что будильник, который завела Бекки, не прозвенел в нужный час, благо у Джо и Юны был свой, они-то нас и разбудили. Потом шла борьба за ванную комнату, каждой хотелось принять душ первой.
В заключение я обнаружила пятно на платье, которое собиралась сегодня надеть на распределение. Зеленые маски, будто от травяного сока, на светло-голубой ткани. Очень странно, потому что в этом платье я никогда не сидела на траве и вообще не контактировала с растениями. Да и вчера ещё оно было совершенно чистым!
— Ты скоро? — спросила Бекки.
— Да, идите, я вас догоню, — крикнула я, спешно натягивая на себя другое платье.
Голоса подруг уже раздавались во дворе.
Я подбежала к зеркалу, чтобы поправить волосы, и услышала щелчок. Не особо придала этому значение, но когда подошла к двери, та не открылась. Я дернула еще раз — заперто! Кто-то закрыл дверь с другой стороны!
— Бекки! Юна! Джо! — в панике я начала звать подруг, но, безусловно, меня никто не слышал. Девочки уже были далеко от дома, в отличие от меня, запертой в своей комнате.
Стрелка часов стремительно приближалась к восьми. Оставались считаные минуты. Я заметалась по комнате. Что делать? Что делать? Окно! Но к моему ужасу, я и его не смогла открыть. Да что ж такое?
Большая стрелка остановилась на восьми. Распределение началось. От обиды на глазах выступили слезы. Как так?
И тут из-под кровати раздалось тихое хихиканье и знакомое шуршание. Рахули?
Я опустилась на колени и подняла покрывало:
— Это вы меня закрыли, негодники? — внутри меня все клокотало от гнева.
Я ожидала, что там будут только мелкие, которые решили повредничать, но на меня с вызовом смотрела их мать Фиона. А потом и вовсе показала мне язык.
— За что? — вырвалось у меня.
И тут же настигло озарение. Ночью я разозлилась на них и бросила под кровать тапок. Неужели они решили мне отомстить таким образом? «Месть рахуль страшна», — вспомнились слова Джоанны. Вот же… Я страдальчески закусила губу. Придётся, наверное, просить прощения. Во всяком случае, Джо говорила, что это единственный способ примириться с рахулями.
— Я виновата, — произнесла я, изображая раскаяние. — Прости меня, пожалуйста. Я не хотела кидать тот тапок, просто вы немного шумели, а я не могла заснуть.
Фиона переплела руки на груди и прищурилась.
— Может, откроешь, а? Мне очень нужно попасть на распределение, — продолжила я. — Я искуплю свою вину, обещаю. Как насчёт кусочка сахара?
Рахули обожали сахар, это было их слабостью. Вот только Джо не разрешала угощать их сладким, потому что после него эти существа впадали в спячку на день, а то и два. Но сейчас был исключительный случай.
Фиона в ответ на моё предложение что-то проворчала и растопырила пальцы.
— Пять? — поняла я. — Нет, это очень много. Джо меня убьет.
Фиона нахмурилась, потом показала три пальца.
— Два, — попыталась сторговаться я, но рахуля отрицательно помотала головой и снова показала три пальца.
— Ладно, — вздохнула я. — Три так три. Только отдам их вечером, хорошо?
Фиона ещё немного поломалась и все же снисходительно кивнула.
— Откроешь, да? — напомнила я жалостливо.
Та нехотя кивнула и выбежала из-под кровати. У дверей она крикнула что-то на своём языке и меньше чем через минуту снова щелкнул замок.
Я осторожно нажала на ручку — дверь поддалась!
— Спасибо! — бросила я Фионе и опрометью выбежала из комнаты, а следом и из дома.
Я бежала так быстро, что ветер свистел в ушах. Когда я ворвалась в Колыбельный дом, мои щеки горели огнём, а дыхание сбилось.
— Миз Рафор? В чем дело? Вы опоздали! — меня сразу увидел ректор Форест.
— Простите, непредвиденные обстоятельства, — проговорила я, пытаясь выровнять дыхание.
— Но с вами все в порядке? Вы здоровы? — уточнил он.
— Да, я в порядке, — я попыталась улыбнуться. — И готова к распределению.
— К сожалению, оно только что закончилось, — сказал ректор.
— То есть? — я растерялась. И только сейчас увидела, что все мои одноклассники стоят рядом с яйцами и смотрят на меня с непонятным сочувствием. Остальные преподаватели тоже как-то странно поглядывали на меня.
— В смысле, вам выбирать уже не из чего, — вздохнул ректор. — Осталось только одно яйцо. Все хранители уже нашли свое. Сегодня все прошло необычайно быстро.
Насколько я знала, процесс распределения проходил так: будущие хранители ходили между колыбелей с
