гулять по берегу, пока сестры сидели на пляже. Когда появлялся Дариус, они, уложив Себастьяна и Октавию в кровать, допоздна засиживались за ужином, смеялись и рассказывали истории. Порой, после долгих уговоров, приезжала мама Лорен.
– Не хочу мешать, – объясняла она. – Ну, девочки, зачем я здесь нужна?
Ну и ладно. Вскоре сил на уговоры не осталось. Не всем легко сорваться с места и куда-то поехать, и Лорен решила не тратить время, умоляя маму… побыть матерью. Донна не слишком утруждалась воспитанием детей, этим занимался отец, а он, к сожалению, умер.
Их часто навещали Сара и Стефани. Кимы в июле провели на полуострове целую неделю и пообещали приехать снова – места в доме было предостаточно. Болезнь Лорен уже стала частью их жизни, и это сильно помогало.
«Пока не легла, принеси мне другой баллончик», – могла попросить она, и Сара шла за кислородом, а после с профессиональной ловкостью присоединяла шланг.
Стефани, некогда мечтавшая учиться на врача, протягивала Лорен ингалятор еще до того, как та ощущала в нем потребность.
Как-то раз, не желая идти играть в мини-гольф, они со свекровью остались одни, и Стефани рассказала, что к ней в очередной раз пристали с вопросом, не усыновила ли она Джоша.
– Он похож на обоих родителей, – пояснила Стеф. – Но чтобы разглядеть мои черты, нужно присмотреться повнимательнее.
– Ты любила отца Джоша? – поинтересовалась Лорен.
– Этого негодяя? Нет, – ответила свекровь, глядя на нее красивыми голубыми глазами. – Просто мимолетная интрижка.
– А ты пыталась его найти? Рассказать о Джоше?
– Да, пыталась, – помолчав с минуту, призналась Стеф. – Мы тогда еще были студентами. Он уехал на летние курсы и обещал вернуться до рождения ребенка. С тех пор я о нем не слышала. А электронного адреса, на который слала письма, больше не существовало. – Стеф сделала глоток воды. Как и сын, она не употребляла алкоголь. – После рождения Джоша я бросила все попытки с ним связаться. Захотел бы – нашел, мои контакты не поменялись.
– Вот ведь бесхребетный сопляк, – заметила Лорен и мысленно представила юношу, который бросил свою беременную подружку и просто сбежал.
– Вот-вот. Нам и без него хорошо.
– А Джош о нем когда-нибудь спрашивал?
– Раньше да, частенько, – вздохнула Стефани. – А я не знала, как все объяснить, и поэтому просто говорила, что семьи бывают всех форм и размеров. Ну, что-то в этом роде. Бен с Суми нам помогали. Бен мастерил все поделки для школы, которые обычно делают отцы.
– Я его обожаю, – призналась Лорен.
– Да. Думаю, Джошу нравилось, когда его видели вместе с Беном и спрашивали, не кореец ли он.
– А кем был его биологический отец? – Судя по внешности Джоша, вариантов хватало: латиноамериканец, азиат, араб или даже цыган…
– Честно говоря, мы не касались этой темы. Наши отношения длились всего пять недель. Помню только, что он приехал со Среднего Запада. – Если Стефани и знала больше, то не желала делиться. – С фактами не поспоришь, – продолжила она. – Отец бросил Джошуа еще до рождения, и это явно сказалось на его характере высокоэффективного супергения с синдромом Аспергера, расстройством аутистического спектра, нейроразнообразием или как там сегодня это называется. Термины быстро меняются. Ну да ладно, не хочешь перекусить? Я умираю с голоду. Будешь сыр на гриле? Я в этом спец. – Разговор явно подошел к концу.
– Спасибо, Стеф. С удовольствием.
Свекровь в самом деле готовила лучшие бутерброды на гриле, добавляя в них по меньшей мере три вида сыра, хотя в остальном была неважной кухаркой.
Похлопав невестку по плечу, Стеф отправилась на кухню, а Лорен открыла блокнот.
* * *
Они с Джошем почти ежедневно ездили на берег залива любоваться закатом, позволяя при этом Пебблз плавать и плескаться, обнюхивать (и валять по песку) тушки рыб, птиц или крабов. В доме на первом этаже оказалась очень удобная просторная ванная комната, в которой и купали собаку. Джош намыливал ее шампунем и поливал водой, а после избалованную псину сушили феном, так что очаровательная Пебблз с гладкой, шелковистой шерстью могла беспрепятственно спать на их кровати.
На Кейп-Коде у Лорен вошло в привычку просыпаться ни свет ни заря. Позволяя Джошу поспать подольше, сама она на цыпочках подкрадывалась к окну и любовалась восходом солнца, после чего, как всегда, готовила кофе. Лорен занималась этим с детства: вставала раньше всех и отмеряла нужное количество порошка, а потом отец, появляясь на кухне, всякий раз с довольным видом заявлял: «Кто это у нас такой заботливый? Спасибо, милая Лорен! Ты самая чудесная девочка на свете!»
Она мучительно скучала по отцу, по родительской заботе и утешению, которые обычно достаются дочерям. Лорен все чаще задумывалась о моменте его смерти: ощутил ли он ее приближение? Какими были его мысли перед кончиной? Хотелось надеяться, что не о жуткой боли.
Себе она пообещала: напоследок сказать что-нибудь глубокомысленное.
Сейчас она ощущала себя ближе к отцу. Как оказалось, у них есть и еще кое-что общее: ей тоже суждено умереть молодой. Лорен предпочитала знать заранее. Конечно, от перспективы попасть под колеса автобуса никто не застрахован, и все же, будучи любительницей планирования, она выбрала бы пасть жертвой ИЛФ, чем принять ту же смерть, что и отец.
Между тем на Кейп-Коде Лорен еще больше полюбила жизнь. Может, помог восторг перед океаном, соленый воздух, или это ИЛФ временно ослабил хватку, но она чувствовала себя хорошо и даже вроде бы стала сильнее. Каждый день на террасе осторожно занималась йогой, наполняла легкие, представляя, что воздух раздвигает волокна и заполняет все доступное пространство, а порой по ночам обходилась без кислорода. Лорен знала, что от легочного фиброза нет лекарства, но вдруг… может быть… течение болезни замедлилось?
Налетавшая порой гроза приводила ее в восхищение.
«Ты видел?» – спрашивала она при каждой вспышке молнии, даже если Джош сидел рядом.
В ясные ночи над головой ярко светили звезды, а иногда в отдалении слышался вой койотов или тявканье лисы.
«Подходящее место для смерти, – невольно думала Лорен. – Было бы здорово увидеть напоследок такую красоту».
Как-то в конце августа Лорен вновь отправила Джоша домой, чтобы провести выходные в женской компании. На Кейп-Код, преодолев чудовищный поток машин на шестом шоссе, вместе с Сарой и Джен на пять дней приехали Асма из центра «Надежда», Мара из Род-Айлендской школы дизайна и Луиза с работы. Лорен, желая немного побыть с подругами, убедила Джоша перебраться на это время в Провиденс, клятвенно пообещав, что в случае приступа Джен немедленно ему позвонит. Принарядившись и накрасившись, женщины поехали в Провинстаун, где в ресторанчике с видом на залив ели лобстеров, пили изысканный мартини и рассказывали неприличные истории о прошлой любви и неудачных свиданиях. А после смотрели шоу трансвеститов и хохотали до слез, так что Лорен пришлось
