С водки, или что здесь пьют, разморит после долгой дороги. Вот завтра – другое дело.
Шварц обидчиво дернул подбородком, но ничего не сказал.
- Принеси еще мясного чего, - добавил Лисица и задержался взглядом на Диджле. – Или нет. Птицы какой, что найдется. И к ней чего-нибудь.
Хозяин угодливо кивнул и исчез вместе с кувшином, чтобы вскоре принести другой и поставить перед Диджле кружку, наполненную желтоватой жидкостью. Турок подозрительно принюхался, но все же выпил. Напиток Диджле понравился: он пощипывал язык, был чуть кисловат, и во рту оставалось приятное послевкусие. Хозяин принес кружки и Лисице, и Шварцу, и последний разлил вино.
- Не слишком ты вежлив, Иоганн, - почти весело заметил он, - но зла я на тебя не держу. За твое здоровье!
Он выпил залпом и поспешно долил себе еще вина.
- Надолго ты в эти края?
- Как пойдет, - Лисица хмуро рассматривал вино в кружке, прежде чем пить.
- Если задержишься, то можно и здесь занятие подыскать. Или тебя невеста ждет?
- Конечно. В каждом городе по невесте.
- Силен! – Иероним улыбался. - Но я от чистого сердца тебе помощь предлагаю. Вижу, что ты не купец, не дворянин, не мастеровой… Может, беглый солдат?
- С чего ты взял?
- А что еще саксонцу делать на Границе? Небось разыскивают тебя по всем городам. Хотя не только солдат ищут, еще и преступников.
Лисица усмехнулся.
- И скрывшихся женихов.
- А в друзьях у тебя осман. С которым ты даже разговаривать не можешь.
- Дружбе это не мешает.
- Может быть, это тот осман, который шороху навел на деревенских? Такого, что постов наставили на каждом перекрестке вокруг города.
- Вовсе не на каждом, - возразил Лисица. – Это раз. А два – человек он достойный, хоть и турок, если не побоялся через горы перейти. Не пойму, чего ты ко мне привязался сейчас с расспросами?
- Да думаю, стоит ли тебя с другими достойными людьми знакомить. Вид у тебя бандитский, а на голове – гнездо дикарское. Сам оборванец, говоришь жестко, как на севере…
Лисица дотронулся до своих кос, связанных в хвост, но ничего не сказал, потому что хозяин подал на стол еду – большой горшок, из которого торчали тушеные пупырчатые курьи ноги.
- Может быть, я сюда ехал с удобством в карете, - возразил он после того, как хозяин скрылся. – И от разбойников пострадал.
- Скорей поверю, что ты и есть разбойник.
Лисица усмехнулся.
- А сам ты кто таков?
- А я писарь в местной канцелярии, - серьезно ответил Иероним Шварц. – Работа чистая, но не службой единой сыт будешь.
Он явственно намекал на что-то, и Лисица сощурился. Диджле не прикасался к еде, лишь потягивал пиво из кружки и глядел на собеседников, тщетно пытаясь понять, о чем они толкуют.
- Что же тебе помогает прокормиться?
- Разные дела, - взгляд Шварца поймать было нельзя, так он был уклончив. – Они и тебе помочь могут, если ерепениться не будешь.
- Догадываюсь какие.
Иероним Шварц раскраснелся и двумя пальцами брезгливо выудил куриную ножку. Он осторожно отделил темное мясо, чтобы не запачкать рукава камзола, и положил его на ячменную лепешку, а кости швырнул под стол, и пегая лохматая собака, которой время от времени доставались пинки и тычки, пока она отиралась между едоками и пьяницами, кинулась к ним. Диджле вздрогнул от неожиданности, и Лисица похлопал его по плечу, чтобы он не волновался. Хотелось добавить, чтобы осман держал ухо востро, но тот и так сидел, будто под зад ему насыпали иголок и гвоздей. Шварц вытер руки о платок, который достал из кармана, и поднес самодельную закуску ко рту.
- Обидно это, - кротко заметил он, прежде чем откусить. – Я ведь как добрый хозяин. Хочу, чтобы гости не терпели нужды, а они только подозревают меня в корысти.
- Такие речи хороши для тех, кто пороху не нюхал. И дальше отцовского порога не уходил, - Лисица ткнул в его сторону куриной ножкой. – Я же вижу. Стоит у тебя на поводу пойти, так потом обнаружишь себя где-нибудь в застенках. А ты протокол писать будешь.
- Ладно, - Шварц дернул плечом, как оскорбленная девица. – Молчу. Но в карты-то ты хоть играешь?
- В карты? – Лисица задумался, прежде чем ответить. Обычно в карты ему везло, и когда он оказывался на мели, порой приходилось садиться за ломберный стол. Другое дело, что и играть стоило лишь с людьми богатыми и знатными – они денег не жалели: не купцы и не мастеровые. Этим стоило лишь протрезветь, и начиналось горячее раскаяние. Еще были шулера, которые мастерски жулили, но таких можно было с легкостью вычислить. Из рукава рубахи внезапно выкатилось утреннее железное колечко, и Лисица придавил его ладонью, чтобы не убежало. – Играю.
- Вот и славно, - обрадовался Шварц. – А я – нет, не балуюсь. Но могу тебя познакомить с хорошими людьми. Выиграешь немного денег, хоть обустроишься здесь…
Лисица хмыкнул и бросил кость под лавку.
Голову Диджле затуманило, и зал перестал казаться таким уж грязным и отвратительным. Он вспомнил слова отца, что
