вместе ушли, вместе и лежать будут, — изрёк гном.
Элейн воткнула лопату в землю.
— Ты что?! — выкрикнули Кормак и Бундо одновременно.
Эльфийка замерла и подняла на них взгляд:
— Копаю.
— Ну не на пороге же, — махнул на неё Кормак.
— Это что, нам их ещё тащить прикажешь?
— У меня есть телега.
Закинув тела в телегу, они покатили к лесу, где принялись копать могилу.
— Бундо? — спросила Элейн.
— А? — отвлёкся гном.
— Кирит. Он дорогой?
— Бесценный! Ну а в нашем случае, если в фарш не изрубят, то внукам хватит с лихвой и ещё правнукам останется.
Вскоре с могилой было покончено.
— Идёшь, Бундо? — спросил Кормак.
— А? — переспросил гном и обернулся.
— Идёшь?
— Не, я тут постою, устал, — Элейн и Кормак пошли к таверне, но гном их окликнул. — Кормак, тут есть рядом какой-нибудь валун?
— Вон у той сосны, — указал рукой направление трактирщик.
Бундо кивнул и продолжил смотреть на могилу.
— Что это с ним? — спросил Кормак у эльфийки.
— Хандрит, наверно, — предположила Элейн.
— А камень зачем?
— Не знаю. Может, он его съест, и ему полегчает.
— Гномы не едят камни!
— Откуда знаешь?
Они остановились и взглянули на Бундо.
— Я же трактирщик и перевидал на своём веку много гномов. Если бы они уминали камни, я бы заметил.
***
Хартен пустил коня рысью по раскисшей дороге. Колея убаюкивающе петляла между холмов и убегала прочь. Повозки Велдана нигде не было видно, но солдат не унывал. Он ловил лицом порывы ветра и насвистывал вместе с соловьями, оккупировавшими придорожные берёзы.
Вскоре Хартен добрался до Восточного тракта. Ровная, как стрела, дорога, оставленная неблагодарным потомкам от великой империи, прорезала леса, холмы, и казалось, ничего не могло потревожить её монолитную стать. Ничего, кроме времени и крестьян, разбирающих артерии континента на свои мелкие нужды.
Объезжая одну повозку за другой и всматриваясь в лица возниц, Хартен, наконец, нагнал Велдана. Его остановили на дороге люди и настойчиво не давали проехать.
— Мир добрым путникам, — Хартен поднял правую руку, демонстрируя отсутствие в ней оружия. Затем он мимолётно переглянулся с торговцем и выехал вперёд. — Людно сегодня на дорогах.
— Здесь начинаются земли лорда Ваура. Каждый проезжающий должен платить налог, — ответили люди.
— Лорд Ваур? — Хартен нахмурил брови. — А мне всегда казалось, что его владения вон за тем поворотом. Там, если мне не изменяет память, и сторожка имеется, чтобы налог брать.
— Что ты мелешь? — один из них сделал несколько шагов вперёд, но почти сразу остановился, увидев, как солдат опустил руку на эфес меча.
— Лишь говорю, что там, во владениях лорда, всё как у людей. Даже чаем поят, и путники всё платят исправно сами и совершенно не ожидают, когда на них выпрыгнет шайка оборванцев.
— Мы тут по приказу лорда!
— Тогда вы, возможно, согласитесь проехать с нами чуть дальше во владения лорда, где вас повесят, — Хартен сделал акцент на последнем слове и со свойственной корявой улыбкой обвёл бандитов надменным взглядом. — Лорды не любят, когда у них воруют.
— Поезжай!
— Они со мной.
— Хорошо.
— Да хранит вас Броус, добрые путники.
Толпа расступилась и позволила проехать.
— Спасибо, — поблагодарил Велдан, — не запомнил, как вас зовут.
— Я не говорил. Хартен.
— Они следят? — спросил Велдан.
Солдат обернулся и помахал бандитам рукой:
— Обиделись. Предлагаю их не провоцировать и ехать строго вперёд.
— Жаль…
— Да?
— Мы как раз намеревались объехать сторожку, — произнёс Велдан.
— Где-то теряешь, а где-то находишь.
— Ещё раз спасибо. Без вас мы бы уже давно лежали бы в канаве.
— Никакой товар не стоит жизни.
— Думаете? — нахмурил брови торговец.
— Уверен, — кивнул Хартен. — Да и они бы не решились. Огласка для них смерти подобна. Наверно сейчас, поджав хвост, бегут на другой перекрёсток или прячутся по норам.
Через несколько вёрст к повозке Велдана примкнули несколько его друзей-авантюристов, жаждущих заработать. Они одним большим караваном двинулись в путь, не забывая объезжать пункты сбора налогов бесчисленного количества лордов, чтобы в результате маржа оказалась ещё больше, а от успеха скрипело на зубах.
Самым опасным местом на всём пути оказался Большой Хребет. Он величественно возвышался над долиной и предостерегал путников своими белыми шапками. Что-что, а снега там круглый год лежало с избытком.
Караван стал медленно подниматься ввысь, петляя по узким горным серпантинам, вмещавшим не больше двух повозок по праздникам. Наблюдая со стороны и всматриваясь в живописные и чарующие тёмные обрывы, Хартен дивился своим смелым попутчикам. Как сказал один умный человек: «Торговца не остановить, если прибыль возрастает в три раза».
Вьюга застала их на перегоне от одного безопасного углубления в скалах до другого. Скромные уголки, любезно выдолбленные карликами, принимали путников всех мастей, но не сегодня. Пришлось Хартену с торговцами сгруппироваться между телегами и скалой и молиться богам о прощении. Ведь порой людскую алчность видно небожителям, точно смертным звёзды.
Больше недели потребовалось путникам, чтобы выбраться из-под чугунных туч хребта и высыпать на залитую солнцем долину. Тут Хартен простился с торговцами и, ведомый наживой, направился к морю.
***
Кормак проснулся ни свет ни заря от какого-то стука. Он будто заменил голосистого петуха, надоедавшего каждое утро. Трактирщик поднялся, открыл окно и выглянул. Шум доносился со двора.
Пришлось выйти на улицу и стать свидетелем гномьей увлеченности, от которой буквально летели каменные щепы.
— Что за шум? — сонно пробубнила Элейн, вставая рядом с трактирщиком.
— Теперь понятно, зачем ему камень, — произнёс Кормак.
— Наверно, он так справляется со скукой.
— Думаешь?
— А почему бы и нет. Спроси!
— Бундо! — крикнул Кормак с порога. Подойти ближе и потревожить гнома они не решились. — Что это?
— Мой идол позора, — тихо произнёс Бундо.
— Кто-кто? — переспросила Элейн, не расслышав.
— Идол позора, — повторил для неё трактирщик.
— От скуки такое не делают!
— Бундо! — снова крикнул Кормак. — А он для чего?
— Я поклялся перед Каменными предками не убивать, — гном обернулся, — а вчера всё пошло прахом. Сразу двое, немыслимо!
— Если бы не мы их, то они убили бы нас, — произнесла эльфийка.
— Да, — кивнул Бундо, — но это не оправдание.
— А эти истуканы, — сказал трактирщик, так как из камня уже виднелись фигуры гномов, — предки? Что-то вроде жертвоприношения за неудачу?
— Именно. Все должны видеть мой позор. Тут есть ещё хорошие валуны?
— Не знаю, не искал. Как ты вообще его сюда дотащил?
— Гнома, у которого есть цель, нельзя остановить, — изрёк Бундо. — Не стойте над душой! Идите спать.
— Поспишь тут, — буркнула Элейн и вернулась в таверну.
— Если что нужно, ты говори, — бросил Кормак.
— Хорошо, — кивнул гном и продолжил отсекать от камня лишнее.
Трактирщику уже не хотелось спать.
