Алаис Зар
Чаровница
— Вита! Где ты ходишь? Прибери! — щуплая девочка выбежала в зал и споро заработала метлой, собирая разбросанные вокруг кресла волосы в пирамидку. — Сразу бы так!
Вита кивнула: чёрные, как антрацит, глаза скрылись за перьями, вплетёнными в копну рыжих косичек. Пирамидка из остриженных волос переместилась в совочек, а затем в стеклянную баночку.
— Как вам? — обратилась к посетительнице розовощёкая мастерица. В её руках был фен, а шею щупальцами в три ряда обхватил осьминог разноцветных бус.
— Изумительно, дорогая! Вы превзошли саму себя!
Клиентка покрутилась у зеркала, расплатилась, укуталась в пушистую шубу и пошла на выход. Вита подкралась к женщине и протянула банку.
— Ссыпьте под деревом на перекрёстке и уходите не оборачиваясь! — напомнила розовощёкая. Клиентка кивнула и зашагала в метель.
Как только дверь закрылась, в салоне началась суета: ключ влетел в замок и провернулся сам собой; как по команде на всех подоконниках зажглись свечи, осветив развешенные над ними голубые и зелёные кристаллы; испачканные краской для волос кисти и лотки взмыли к потолку и поплыли по воздуху к мойке, где выстроились в очередь у водной струи. В центре зала, позвякивая бусами, плясала танец розовощёкая ведьма. Её рабочий день окончен, а впереди много дел. Сочельник — хлопотное время.
Стук в дверь.
— Мы закрыты!
Стук в дверь.
— Приходите завтра!
Стук в дверь. Протяжный лай.
— Что за срочность!? — сердито пробубнила ведьма и щёлкнула пальцами. Кран закрылся, а грязные предметы посыпались в раковину.
На пороге застыла девушка. Ветер трепал подол поношенного пальто и медовые локоны, к ноге ластился огромный доберман. Ведьма окинула гостью суровым взглядом.
— Чего изволите? — процедила она сквозь натянутую улыбку.
— П-п-пост-тричься, — отбила дробь зубами девушка.
— Приходите завтра, мы уже закрыты, — ведьма хотела было развернуть гостью.
— Матильда, пусти её! — раздалось из дальнего конца зала.
— В сочельник незванные гости к беде!
— Пусти погреться, бедняжка совсем замёрзла.
— Ох-ох! Милости просим!
Гостья шагнула через порог. Её взгляд цеплялся за горящие свечи, пучки трав, растянутые гирляндами вдоль стен, пёструю ткань мебели.
— Как вас зовут? В «Чаровнице» впервые? — хриплый низкий голос вплёлся в тихое звучание медитативной музыки. Он принадлежал хозяйке салона, высокой худощавой женщине-вороне в тёмном свободном одеянии. — Я Агата, а это — мои владения. Будете чай?
— Спасибо! Я — Ида, а это, — Ида кивнула на пса, — Лекс.
Агата помогла гостье снять пальто и убрать его в пузатый шкаф.
— Сторожи! — приказала Ида другу. Лекс заскулил, и она, почесав его за ухом, пошла к креслу. — Только кончики, пожалуйста.
— Хорошо, дорогуша, как скажешь, — Матильда схватила ножницы.
В помещение босым ветром влетела Вита, закружилась, звеня юбкой с подвесками, лицо скрылось за косами, а в обеих руках дымились веточки-палочки. Благовония разлились в воздухе пряным ароматом восточного рынка. Ида обернулась на звук и уставилась на девочку. Матильда случайно отрезала чуть больше, чем собиралась.
— Ох, извини! Стрижка, будет чуть короче, — запричитала она.
— Я сама виновата, — Ида развернулась к зеркалу.
— Витка! Брысь! Ещё рано! — гаркнула Матильда, девочка ссутулилась и, оставив благовония тлеть в миске на кофейном столике, поплелась во внутренние помещения.
Ида молчала, пила травяной чай, вдыхала запах веточек, внимала звукам музыки и равномерному «чик-чик» ножниц мастерицы. Ей тут нравилось, было что-то уютное в атмосфере, живое. Не салон красоты, а бабушкин дом в деревне, где все друг за друга, где пахнет счастьем, тайнами и чудесами.
— Идём мыть голову! — вырвала Иду из размышлений Матильда.
Ида перешла к другому креслу, уселась и откинула голову. Мастерица вспенила шампунь в её волосах.
— От скверны из зла избави вода, — бормотала Матильда, смывая пену, а через секунду отпрянула от мойки. С её шеи сорвался осьминог бус и сдавил щупальцами шею Иды, поднимая ту в воздух.
— Агата! Помоги! — Матильда позвала хозяйку.
Пёс бросился к мастерице, та подняла руку, выпуская струи сдерживающей энергии. Лекс застыл в прыжке, истошно лая.
— Отпустите! — кряхтела Ида. Её пальцы с трудом сдерживали голодную хватку обезумевших бус.
— Что такое? — хозяйка-ворона, оглядела зал и щёлкнула пальцами: бусы бряцнули, столкнувшись с полом; Ида потеряла сознание и обмякла на холодной плитке; доберман обрёл опору под ногами.
Ида очнулась на диване. Руки были связаны. Лекс лаял из-за двери с надписью WC. На клиентку уставились две пары глаз, а из-за спин Агаты и Матильды выглядывала девочка с косичками. За Витой стояли другие, которых Ида ещё не видела.
— Кто ты? — Агата держала нож перед лицом гостьи. Ида глупо моргала, не понимая, какого ответа от неё ждут. — Ладно. Давай по другому. Ты знаешь, кто ты?
— Я Ида, пришла постричься, а вы меня связали и угрожаете! — Ида сердито взмахнула головой, отчего ей на глаза упала светлая прядь. Попытка убрать её руками не удалась. Ида подула. Прядь чуть сместилась, а затем вернулась в прежнее положение.
— Ты — ведьма! — мурашки строем промаршировали по спине Иды, — Нет смысла скрывать свою сущность. Мы такие же, как ты.
— Ведьма? Их не существует! Отпустите или я обращусь в полицию и вашу шарашку закроют! — Ида искренне не понимала, что происходит.
— Кого ты убила?
— Ни… Никого, — одно слово, но от него разило неуверенностью.
Матильда вздохнула и взяла со стола миску, наполненную чёрной водой.
— Это вода, которая осталась после мытья твоих волос, дорогуша, — объясняла розовощёкая. — Так уж случилось, что нынче сочельник, а вода в сочельник говорит, очищает, секреты выдаёт. Если бы ты была человеком, то вода никогда такой бы не стала, а если бы ты никого не убила она была бы сиреневой, но чёрной — никогда! Так что рассказывай, иначе тебя ждёт подвал.
Розовощёкая скривила губы в подобии улыбки, обнажая пару золотых зубов. Острие ножа сделало неровный круг у лица гостьи. Ида громко сглотнула.
— Можно воды? — Радужки цвета горной реки замерцали золотом и обречённо потухли. Ида опустила руки
