скупился. В это дело следует вложиться по-максимуму.
Я бы поторговался с этим типам еще чуть-чуть и сбросил сумму, но надо было быстро возвращаться, так как поезд стоял на станции всего полчаса. На улице я вставил Шпильке обновку — новый зеленый глазик в одно отделение, а синий в другое. Оставшийся круглый геометрик убрал в карман. Поезд пыхтел неподалеку, и мы поспешили вернуться.
Вчерашнее внимание порождений «Резервации» не прошло для него даром: на боках красовались следы когтей, вмятины и следы зубов. Вокруг локомотива расхаживали люди в форме, и одним из них был Геллер.
Проходя мимо вагона первого класса, я заметил в окошке движение: рука с родовым перстнем приподняла шторку, а затем из полумрака сверкнули голубые глаза. На запястье были наручники.
— Вагон первого класса и наручники? — хмыкнула Метта. — Интересное сочетание… А не тот ли это Л., который приглашал тебя сегодня на чай с коньяком?
Интересно, что к поезду тянулась цепочка нелюдей в телогрейках и шинелях, и вид у них был крайне взволнованный. Перед ними стоял сам начальник поезда, и морда у него была такая спесивая, что, казалось, его сейчас стошнит.
— Почему теплушка⁈ — удивился здоровенный фокс с чемоданами.
Выглядел он внушительно. Здоровенный, мохнатый и полностью рыжий человекоподобный зверь — внешне он напоминал помесь прямоходящего волка и матерого лиса. Если бы не потрепанная шинель и уставшие глаза, этот представитель расы нелюдей напугал бы тут всех и каждого.
— У нас билеты в третий класс! — напирал он на перепугавшихся проводников.
Куча нелюдей за его спиной недовольно загомонили. Были среди них и фоксы, и ушастики и еще куча разных разумных существ из социальных низов.
— Увы, господа, — ответил начальник поезда, не изменившись в лице. — Ваши билеты старого образца. Все билеты в третий класс выкуплены еще в Казани!
— Но как же…
— Ничего не могу поделать, — отмахнулся он как от мух. — Только теплушка!
— Как так⁈ Нас обманули? — охнула девушка-фокс рядом со здоровяком, тоже рыжая, пусть и на голову ниже.
Человеческих черт у нее было на порядок больше, чем у ее друга. Да и волосы росли преимущественно на голове, а там сверкала просто бесподобная грива ярко-красных волос. На нее засматривались буквально все вокруг.
— Именно так, — кивнул начальник. — Все претензии к тем негодяям, которые продали вам устаревшие билеты! Скажите спасибо, что поедете на нарах, а не останетесь на станции.
— Мошенник! — закричали в толпе.
— Так! Всем нелюдям, кому не нравится теплушка попрошу разойтись! Отправление через пятнадцать минут!
— Новенькие? — охнула Метта, посматривая на разномастную толпу. — И эдакой оравой набьют всего три вагона, которые и так переполнены?
Судя по всему, да… Тут их человек сто, не меньше. Плюс еще триста тех, кто ехал с нами всю дорогу. Да они в четвертом классе будут друг у друга на головах сидеть.
— Может, попросить начальника распределить их по другим вагонам? — спросила Метта.
— Ага, и знаешь, что ответят аристократы? — горько улыбнулся я и вошел к себе во второй класс, который мы выбили тоже не без проблем. — Да и этот Степан Варфоломеевич — тот еще фрукт. Ладно, мы почти у цели. Недолго им страдать.
— Да эти аристократы тебе должны в ножки кланяться! — заявила Метта, когда мы с ней шагали по вагону «Урагана». — Повреди гремлины артефакт, мы бы остались мариноваться посреди Резервации как кильки в банке!
— Это да, но против их консервативных характеров не попрешь, — задумался я. — Ладно, сейчас придумаем, как немного помочь бедолагам…
Встречающиеся на нашем пути пассажиры просто проходили Метту насквозь, расходясь перед разноглазой Шпилькой. А та, гордо распушив хвост, следовала за нами.
Вдруг за ней увязалась маленькая девочка в красном платье. Кажется, вчера я ее видел в коридоре.
— Ой, какая хорошая! Можно погладить?
Я кивнул, и девочка принялась наглаживать Шпильку. Метта при этом чуть не растаяла.
— Кстати, — сказал я, увидев новую прическу Метты. — У тебя сегодня два хвостика? В честь чего?
— В есть нового ранга, конечно же! — воскликнула девушка и чмокнула меня в щеку.
— Хмм… — потрогал я место поцелуя. — Ты это как сделала?
— Почуял? — улыбнулась она. — Я просто чутка напрягла твои нервные окончания в этом месте. Не понравилось?
— Понравилось, — признался я. — Но ты этим сильно не увлекайся, пока у нас не будут «горы хлеба и бездны могущества».
— Хорошо…
Метта слегка пригорюнилась.
— Хотя иногда все же можно, — махнул рукой я и, улыбнувшись девочке, вошел в купе.
Стоило мне переступить порог, как Женя мигом подскочил с дивана.
— Расслабься и чувствуй себя как дома, — кивнул я, вынул кошелек и, отсчитав законные сто пятьдесят рублей, торжественно протянул парню.
— Держи, вчера совсем забыл со всей этой суматохой. Заслужил.
— За что?.. — опешил Устинов, хлопая глазами на пачку бумажек.
— За чай! — хохотнул я. — И за идею с сыном торговца, хотя и без нее ты все равно заслужил долю от куша. Бери-бери!
Я по-дружески ударил его в плечо и немного переборщил с силой — все же я теперь Адепт-Практик. От моего удара парень едва не шлепнулся на пол. Вид у него был почему-то не очень.
— Что такое, друг? — спросил я, усевшись напротив.
— Могу я потратить эти деньги, чтобы купить… ну поесть.
— Ты чего не наелся⁈
— Нет, не себе, а друзьям! А то вчерашнего хватило только на пару укусов!
— Ааа… Женя, это твои честно заработанные деньги. Делай с ними, что хочешь. И…
Я вытащил из кармана еще одну «голову» гремлина. Глаза Устинова едва не полезли на лоб.
— Купи побольше и поспеши, а то до отправления всего десять минут, — сунул я ему еще пачку и, пока он не взвыл от испуга, вытолкал его из купе.
Пускай поможет ребятам дотянуть до конечной. У них там прибавление, а судя по вчерашним рассказам, они и так уже вторые сутки сидят на хлебе с водой, а им еще надо как-то окапываться на новом месте. Да и мое имя лишний раз прозвучит в хорошем тоне. Тоже польза в будущем.
— Хороший парень, — сказала Метта-Шпилька, вскочив в кресло. — Только чутка зашуганный и повернутый
