духом-компаньоном, но Кай всё равно жаловалась, что ей приходится жить в крысином гнезде.
Я не мог придумать, что взять с собой в Диюй. Что можно взять с собой в путешествие по аду? В итоге я запихнул в рюкзак кучу случайных вещей – бутылку воды, протеиновый батончик, упаковку пластыря. Больше мне ничего не приходило в голову, и тогда я пошёл в самый дальний и тёмный угол комнаты, где стояла клетка Ню Мо-вана. Она была накрыта одеялом, потому что Ню Мо-ван ненавидел свет. Я осторожно взял клетку в руки и приподнял одеяло. Ню Мо-ван, по-прежнему надёжно запертый, поднял голову и со злобой взглянул на меня.
– Зачем ты меня разбудил? – прорычал он.
– Э, привет, Ню Мо-ван. Мы отправляемся в путешествие.
Поначалу Ню Мо-ван ничего не сказал. Затем он фыркнул:
– Я чувствую запах страха, человек.
– Думаю, он ещё просто зубы не почистил, – с зевком отозвалась Кай с кровати.
– Не разговаривай со мной, лисица, – прорычал Ню Мо-ван. Хотя в клетке ему было решительно нечем заняться, последние несколько недель Ню Мо-ван игнорировал наши попытки поговорить. Он оставался таким же озлобленным и мстительным, как в тот день, когда мы посадили его в клетку. И выглядел он точно так же, как в тот день, когда мы посадили его в клетку; разве что его мышцы немного надулись. Кай говорила, что Ню Мо-ван все ночи напролёт упражнялся в клетке, шумно фыркая и делая тысячи отжиманий. Видите ли, он сказал, что хочет быть в отличной форме, когда станет мстить всем нам, что не слишком обнадёживало. Я не представлял, как нам вернуть его в Диюй, не подставившись самим.
Лицо Кай вытянулось:
– О нет! Ты не хочешь со мной разговаривать? Что же мне делать? Где ещё мне найти такого угрюмого и агрессивно неинтересного собеседника?
– Кай, – вздохнул я. Можно подумать, что раз Кай – двухсотлетний дух, а Ню Мо-вану, вероятно, тысячи лет, они уже достаточно зрелые, чтобы не препираться вот так. Но нет. Клянусь, они ссорились чаще, чем детсадовцы.
– Когда моя Железная жёнушка найдёт тебя, ты горько пожалеешь обо всех проявлениях неуважения!
– Ой-ой, мне та-ак страшно, – зевнула Кай.
– Окей, я просто очень аккуратно положу тебя в свою сумку… – Я осторожно перенёс клетку Ню Мо-вана, стараясь не попадать пальцами между прутьями. Я на собственном опыте знал, что он кусается.
– Куда ты меня несёшь?
Странное чувство велело мне держать Ню Мо-вана в неведении как можно дольше.
– Просто прогуляться. – Я послал ему улыбку, надеясь, что она получилась ободряющей, и поставил клетку в рюкзак, предварительно обернув её в худи, чтобы заглушить гневное шипение, доносившееся изнутри.
– Фух, хорошо, с этим мы разобрались, – громко заявила Кай, несомненно, чтобы позлить Ню Мо-вана. И в самом деле, из рюкзака посыпались проклятия.
– Не провоцируй его, – одёрнул я её. – Его «Железная жёнушка» – это принцесса Железный Веер?
– Кто-то подтянул китайскую мифологию! Да, принцесса Железный Веер, и да, она устрашающа. Её веер, весьма вероятно, самое смертоносное оружие на свете[32]. Но нам нечего о ней беспокоиться. Она живёт в Банановой пещере, и наши пути не должны пересечься. Для этого нет никаких причин!
– Окей, раз ты так уверена. – Я пожал плечами и взял блокнот Джейми. Вот и всё. Я собрал вещи и был готов идти.
Я глубоко вздохнул, поглядев на своё отражение. Горе оставило на мне нестираемый отпечаток. Я видел его следы в своей манере держаться, в слегка затравленном взгляде, в привычке постоянно держать руки в карманах толстовки. Кай запрыгнула мне на плечи и легонько куснула за правое ухо, и, несмотря на тревогу, страх, печаль и всё такое прочее, стеснение в груди немного отпустило.
– Мы вернём Джейми, – заверила она.
– И мы действительно сможем это сделать? – Я не мог не высказать свои самые затаённые опасения теперь, когда мы почти отправились в путь. – Он… он умер, так что, скорее всего, нам не позволят забрать его обратно, верно?
Уши Кай дёрнулись, как это бывало, когда она была в чём-то не уверена:
– Ну, формально он не умер. Его душа была похищена из его тела…
– Ага, а потом его машина разбилась, и его тело… – Я не смог закончить предложение. Я не хотел думать о том, как тело моего бедного брата было уничтожено в той аварии.
– Это серая зона, – торопливо сказала Кай. Я не знал, кого она пыталась убедить: меня или себя. – Несомненно, даже стариканы в Диюе поймут, что это вопиющая несправедливость. И я уверена, что они смогут что-нибудь предпринять. Они же божества, и коли того пожелают, они безусловно смогут вернуть его к жизни.
Я оставил без внимания неуверенность в её голосе, цепляясь за надежду, пускай и очень слабую, ведь, разумеется, то, что случилось с Джейми, было вопиющей несправедливостью, и короли Диюя непременно захотят всё исправить. Мы никогда не узнаем, если не попробуем.
– Я готов. – Я не смог бы ничего сделать без Кай и остальных. Так странно, что всего несколько месяцев назад у меня не было ни друзей, ни компаньона. А теперь я не мог вообразить жизни без Кай, и я не мог представить подобное путешествие без Намиты, Дэнни и Сяохуа.
Кай, опередив меня, выскользнула из спальни и спустилась по лестнице, двигаясь плавно и грациозно. Внизу было пусто. Похоже, в кои-то веки я проснулся первым. Но тут я заметил движение среди теней и чуть не вскрикнул. Это баба, смотрящий в окно.
– Ох, Тео, – пробормотал он, вставая. – Ты рано.
Моё сердце продолжало нестись галопом, и я поскорее включил свет.
– Баба, почему ты сидишь здесь один?
Он удручённо пожал плечами:
– Просто думаю.
Чувство вины и печали пронзало меня. Мой бедный папа. В нём теперь было так много печали, целый океан скорби заполнил каждую складку его души. Но я всё исправлю, напомнил я себе. Я вздохнул и сказал:
– Окей, баба. Я… я иду к Дэнни. Я же говорил вам, ребята, что останусь у него на выходные? – Ложь выскочила так легко, что мне сделалось совсем муторно.
– О? – Баба поколебался, но потом кивнул. – Да, ты вроде говорил об этом. Извини, Тео, в последнее время у меня всё из головы вылетает. Но, кажется, най-най приготовила миндальное печенье, чтобы ты отдал его родителям Дэнни. Оно на обеденном столе.
У меня глаза горели от подступивших слёз, когда я повернулся и увидел, что на обеденном столе стоит контейнер с печеньем. Я схватил его и запихнул в рюкзак, а затем прочистил горло,
