барбухайки с краснодарскими номерами и молча смотрели на розовое месиво, которое осталось от их товара после того, как здесь побывал оборотень.
И ведь…
По сути, ничего такого ужасного Ромашка не натворила. Да, народищу она перепугала уже целую кучу, но до сих пор никого не убила и не покалечила. Складывалось такое впечатление, что она просто хулиганит.
«САКРАМЕНТО 2 КМ» прочитал я указатель и понял, что мои худшие опасения подтверждаются. Ромашка рванула в город и, наверняка, уже там.
— Сакраменто⁈ — вслух прокричала Таня.
Ах, ну да… Они же его по пути сюда не проезжали, вот и удивляется девка. Я сам лет пять подряд без улыбки не мог смотреть на это название. Круче может быть только Сакраменто-На-Дону, да только Дон от нас далековато.
А дело тут в том, что город наш совсем-совсем новый. И разросся он, как нетрудно догадаться, из элитного ЖК с одноимённым названием. Вот как-то так… Не… Ну а чо бы и не разрастись? Природа — сказка. Лес, грибы, охота. А если в Москву по делам надо, то на шоссе выскочил и через полтора часа уже там; и это я с учётом пробок говорю.
Короче…
К одному ЖК прилип второй, ко второму — третий, потом торговый центр забабахали, железнодорожную ветку протянули, и всё. Зацвёл Сакраменто буйным цветом, хрен остановишь теперь; недавно вон цирк на окраине появился. А название так и оставили. Шутки ради или из лени — это мне уже неведомо.
— Стоять! — стоило лишь свернуть с шоссе на съезд, как впереди возник солдатик с автоматом; а за его спиной так вообще военные джипы дорогу перегородили. — Разворачивай!
— Что случилось-то, уважаемый?
— В городе военное положение!
— Ага, — кивнул я. — А случилось-то что?
— Распространять информацию не велено!
Однако!
Быстро они среагировали. Молодцы, хвалю.
— Пропусти, — сказал я солдатику. — Мне ваше военное положение изловить надо, пока не пострадал никто.
— Пропускать никого не велено, что непонятного⁈ Разворачивай!
Дать бы ему подзатыльник, да с мотоцикла впадлу слезать. Так… корочек у меня с собой никаких нет, медалей с орденами тоже. Да и совместное фото с Императором я как-то с собой взять не догадался.
Зато у меня есть телефон!
— Владим-Саныч, — набрал я министру обороны. — Ну ты уже в курсе, да?
— Да-да, Скуф, в курсе. Стёпа уже звонил. К вечеру будут тебе досье на всех девочек, я дипломатической почтой вышлю.
— Да я не об этом! Тебя там в пузыре держат, что ли⁈ Ты министр вообще или где⁈
— А что такое?
— В Сакраменто военное положение! А твои бойцы меня в город не пускают! Стою вот, думаю, то ли по обочине газануть, то ли машины их раскидать к херам собачьим.
— А, — сказал Владимир Александрович и тут же добавил: — О.
Потом помолчал о чём-то, судя по звуку, яростно клацая мышкой, и каким-то уж больно суровым тоном сказал, что сейчас всё исправит.
Я убрал телефон и пока суть да дело обернулся на Танюху.
— Ну ты как? Не укачало?
— Нет, Василий Иванович! Всё в порядке, Василий Иванович!
Ай ты ж моя умница.
Не знаю, кто у них в отряде сейчас главный, но я один хрен главней. И, пожалуй, назначу командиром именно Стекловату. Человек, видно, дисциплинирован. И её физическая форма это лишний раз подтверждает. Хотя на мой вкус, конечно, мышц у барышни чуть с перебором. Точнее… не так. На мой вкус их вообще быть не должно. Я что помягче люблю.
Тут рация на поясе солдатика что-то прохрипела, после чего он сперва вытаращил на меня глаза, а затем обернулся к своим и начал махать руками, мол, освободите проезд.
— Куда ехать-то хоть⁈ — крикнул я, проезжая мимо.
— В цирк! — слава тебе яйцам, солдатик сразу понял, о чём я, и сохранил нам всем хоть немного времени.
— Спасибо!
В цирк, стало быть.
Это она, что же, на запах пошла? Хм… Будем разбираться…
* * *
— Как бы чего плохого не вышло, — сказала Фонвизина. — Ай! Аккуратней!
— Я стараюсь! — ответила Дольче. — Не дёргайся! — и продолжила аккуратно выпутывать колючки репейника из рыжей копны подруги.
В общем и целом, сейчас они были похожи на двух обезьянок во время ритуального вычёсывания блох. Такие же милые и такие же сосредоточенные.
Тем временем Шама, — она же Ксюша Шестакова, если без позывных, — хмурилась и нервно расхаживала туда-сюда вдоль колодца. Расхаживала-расхаживала и тут вдруг остановилась:
— Надо действовать, — сказала она. — Причём срочно.
— Если Скуф действительно настолько крут, как говорила Таня, — парировала Фонвизина. — Значит, справится сам.
— Справиться-то он справится, а Ромашка? О ней ты подумала? Вдруг она пострадает? Она же монстр, с его точки зрения!
— И что ты предлагаешь?
— Спасать.
— Как?
— Угоним у него машину и поедем следом.
— Шама! — воскликнула до сих пор молчавшая в тряпочку Смерть.
— Чего?
— Не надо!
— Отчаянные времена требуют отчаянных действий! — крикнула шаманка. — Соберитесь! Нужно выручать Ромашку! Она одна из нас!
А затем прогнала эмоциональный диалог о том де, что все они оказались вдали от дома и должны теперь держаться друг друга. А закончился он так:
— Я! — орала Шама. — Здесь! За группу «Альта» стою! Девки мне всё, и я всё девкам! Кто меня знает, тот в курсе!
— Шам, — Смерть робко подняла руку. — Мне кажется, ты просто хочешь угнать машину.
— И это тоже! — не стала врать Шаманка. — Но это лишь приятный бонус! А Ромашку и правда надо выручать! Кто со мной⁈
— Убедила, Шам, — кивнула Фонвизина. — Мы с тобой.
— Да!
— Тогда пойдёмте уже скорей! Только время тратим! — с тем Шаманка уверенно зашагала прочь с Лёхиного участка.
Толпа заряженных девок последовала за ней. Вскрывать гараж не понадобилось, он и так был открыт для группы «Альта»; в углу до сих пор покоились два аккуратно сложенных комплекта белья с матрасами. На стене пульт с двумя кнопками — зелёная, чтобы поднять рольставни, красная, чтобы опустить.
Всё просто.
Ворота с участка тоже не сказать, чтобы были препятствием. Внутри Удалёнки закрывать двери считалось не то чтобы моветоном, но глупостью. За все десять лет, что здесь
