всё время не даёт покоя одна мысль.
– Какая?
– Куда всё-таки делся этот злополучный кольт?
– Не терзайся так сильно, милый. Я его засунула под бумаги в сейф капитана де Сильва.
– Но на нём же мои отпечатки пальцев!
– Я не такая дура, какой могу показаться на первый взгляд. Я стёрла все и твои, и мои, и те, которые были до нас. Когда тебя арестовали, я ещё продолжала лежать на ковре, но была уже в сознании. Я видела, как тебя ударил по голове сержант. Всё было подстроено заранее. Отшвырнув пистолет, ты кинулся ко мне. Пистолет залетел в дальний угол под посудный шкаф. Когда тебя увезли в участок, я достала его и, обтерев, забрала с собой. Я вспомнила, как он попал в наш дом. Его принёс всё тот же Чёрный Бил и подарил его моему мужу на Рождество. Потом Диего застрелил мужа из этого же самого пистолета два года назад и оставил мне его на хранение как память. Я просто решила вернуть его убийце. Если бы он тебя не выпустил, я бы пошла к прокурору и потребовала служебного расследования в отношении капитана. В доказательство вины был бы предъявлен этот самый кольт, лежащий у него в сейфе.
– Я всегда говорил, что любящая женщина похожа на фурию. Ты просто великолепна, Марго! Я тобой восхищён.
⠀⠀ * * *
Ослепительно-ярко-белый свет солнца бьёт по глазам. Бранко зажмурился. Пахнет разогретым асфальтом и смертью.
На часах было девять утра, когда неожиданный звонок в дверь заставил вздрогнуть Родригеса. Беременная Марго ждала врача, она сама пошла открывать. В тот момент, когда она потянула дверь на себя, раздался оглушительный взрыв. В дом вбежали двое, одеты они были во всё чёрное, но без масок. Подняли дверь и отшатнулись. Безжизненными глазами на них смотрела красивая женщина с рыжими волосами. Бранко смеялся им в лицо, отчего они пришли в ярость.
Выстрел!.. Жёлтый луч утреннего солнца бьёт прямо в глаза, и сердце с бешеного галопа медленно переходит на шаг. Пуля прошла у самого виска. «Им нельзя меня убивать. Приказа свыше не было»…
Из донесения секретного агента АНБ Нея: «Резидента взять не удалось. Попытка взять его на живца провалилась. Русский убил трёх агентов и скрылся в джунглях. Организованные поиски по поимке тридцативосьмилетнего мужчины со сломанной рукой результатов не принесли. Для перекрытия государственной границы Никарагуа с сопредельными государствами наших ресурсов не хватило.
Есть все основания предполагать, что российский резидент и агент прикрытия перешли на нелегальное положение. Для их нейтрализации и последующего уничтожения необходимо активизировать всю имеющуюся агентуру стран Центральной Америки».
Из шифровки АНБ. Центр – Нею: «Приказываю: всю выявленную агентурную сеть в количестве двенадцати человек передать русским через дипломатическое представительство в Никарагуа. Нелегалов искать, при невозможности вербовки ликвидировать».
Глава 10
– Ну, что, доктор, как самочувствие нашего больного?
– Вполне сносно, терапию для сердца подобрали. Нужен отдых и регулярный приём лекарств. Для дальнейшей работы за границей считаю данного пациента непригодным.
– Объясните.
– Несмотря, что этот человек сам владеет методами гипноза и самоконтроля на высоком уровне, его нервная система сильно расшатана, а после применения неизвестного нам препарата во время допроса он вместо того, чтобы расслабиться и нести всякую ахинею, находился в сильном напряжении, из-за чего и пострадало сердце. В качестве побочного действия пострадала и нервная система, он плохо владеет собой, теперь все его чувства легко читаются на лице. Наблюдается высокая подвижность невербальной личности, попросту говоря, он стал сентиментальным. Ко всему прочему, запущенное состояние и нелечение двух контузий. Он интенсивно слепнет и глохнет. Теперь, когда для сердца мы сумели подобрать лечение, попытаемся остановить и эти процессы, но гарантии никакой. Определённый слуховой диапазон уже не вернётся никогда. С глазами ещё больше сложности, есть угроза отслоения сетчатки. Сделаем всё, на что способна современная медицина.
– Каков прогноз?
– В лучшем случае будет носить очки, в худшем – полная слепота. На реабилитацию потребуется полтора, может, два года. Существует ещё и психологический блок, его нам снять не удаётся. Из-за этого процесс лечения сильно тормозится. Хорошо, что языкового барьера нет, а то бы и вовсе не справились.
– В чём проявляются отклонения психики?
– Он не желает жить… Утрачен интерес к жизни. Считает, что приговорён к смертной казни за предательство Родины.
– Можно с ним побеседовать?
– Можно, он вполне адекватен. Вас проводить до палаты?
– Нет, не надо, я знаю, где он находится.
Генерал вышел из кабинета лечащего врача и направился в палату номер 304 внутреннего госпиталя внешней разведки. Толкнув дверь, он вошёл в комнату. На железной кровати лежал давно не бритый мужчина почти сорока лет от роду с полностью седыми висками и сединой в голове. В глазах не было интереса к посетителю, да и вообще интереса к жизни.
– Мне известно ваше имя агента и позывной, код доступа к информации и настоящее имя. Поговорим?
– Для начала назовите всё, что вам известно, а дальше…
– … как фишка ляжет? – закончил за него генерал.
В глазах больного блеснул огонёк, нет, не заинтересованности или жизни, а так, лёгкого любопытства.
– Агент «Граф», первый позывной «Хирург». Именно «Хирург» пропал без вести и больше никогда не появится на этой земле. В Никарагуа у вас появился другой позывной – «Тень», но код доступа не изменился. Назвать?
Человек, лежащий на кровати, лишь молча утвердительно кивнул головой. Генерал назвал четыре цифры.
– Что вы от меня хотите? Вылечить и расстрелять?
– Нет, товарищ полковник, расстреливать вас никто не собирается. Я принёс ваши новые документы. Теперь вы полковник Караваев Павел Андреевич, после вашего успешного лечения будете направлены на работу в контрразведку, но для этого вы должны помочь врачам справиться с последствиями вашего пребывания в плену у агентов АМБ. Но вы можете не принять этого имени и вернуться назад в Саудовскую Аравию. Мы поможем с этим. Там вы по-прежнему будете Тимофеем Морозовым. Далее как пожелаете…
– Нет, генерал, у меня была такая долгая дорога домой… Водки бы и чёрного хлеба с салом, а?
– Сейчас организуем, – улыбаясь, поддержал его генерал и вышел из палаты.
Из глаз полковника медленно покатились слёзы. Дорога домой заняла годы, вот только радости в конце она не принесла.
Часть 2. Между адом и раем
Глава 1
В тихом переулке Екатеринбурга между двух центральных улиц недалеко от набережной спряталось небольшое кафе сербской кухни. «Сливовица» – гласила надпись на вывеске, и внутренний интерьер подтверждал это, впрочем, и персоналом кафе были сплошь сербы, за исключением управляющего, он был единственный русак во всей этой компании. Блюда подавались со славянским шиком и щедростью, некоторым посетителям порции хватало иной раз на троих. Цены тоже радовали посетителей своей умеренностью. В общем, как говорится: «соотношение цены и качества в одном флаконе, всё выпить не можешь, а оставлять жалко». Недолго наблюдая эту картину, когда люди всё съесть не могут, а оставлять жалко, потому что заплачено, руководство пошло на хитрость. Нет, оно не стало урезать порции, как это сделали бы прижимистые немцы или расчётливые американцы, прекрасно понимая, что портить имидж себе дороже. Оно просто стало предлагать взять с собой всё, что осталось на столе, предоставив одноразовые целлулоидные контейнеры. И народ, что называется, валом повалил в кафе. И хотя через год ажиотаж спал, но имидж остался. Мало того, появилась своя постоянная клиентура, а значит, появилась и стабильность. «Так выпьем, господа, за стабильность»! – ибо русские редко ходят в кафе просто поговорить. Чаще всё-таки сначала выпить-закусить, а вот уж после разговоры.
В тот день небо плакало, как плачут матери по погибшему сыну, раскаты грома, как всхлипы, разносились над городом с тихим треском и, словно поминальный салют, сверкали молнии.
В кафе было тихо и почти безлюдно. Время было
