Гвоздик не ответил. Он был зол. На Шкипера. На реку. На Папашу. Но больше всех на самого себя.
— Домой хочешь, верно? — спросил Шкипер.
Гвоздик едва заметно пожал плечами.
— Это ничего. Я бы тоже хотел домой на твоем месте. Только моего дома больше нет…
— Но… — Гвоздик не знал, что ответить.
— Знаешь, дружок, на свете очень мало прямых дорог. А если и попадутся, то идти по ним тебе не захочется.
— Это почему?
— Скучно. Только через трудности поймешь, чего ты стоишь на самом деле. А может, и узнаешь, зачем родился.
— Я не знаю, зачем родился. По-моему, всем было бы лучше без меня.
— Это вряд ли, — Шкипер положил руку Гвоздику на плечо. Рука-одеяло. Укрывает, греет, любит.
— А ты знаешь, зачем родился? — спросил Гвоздик.
— Конечно! — самодовольно ответил Шкипер и расхохотался так заразительно, что Гвоздик тоже не удержался от улыбки.
— Ну и для чего?
— Я родился, чтобы жить!
— Но это же очевидно!
— Конечно, очевидно, — пожал плечами Шкипер, — только все почему-то об этом забывают и ищут великий смысл. А его нет. Только жизнь — и всё!
— Так просто? — усомнился мальчик.
— Проще некуда, — улыбнулся Шкипер. — Просыпаешься утром и живешь. Идешь по улице и живешь! Каждый день, каждую секунду, на вдохе и на выдохе — ЖИВЕШЬ! Попробуй, тебе точно понравится, — лукаво подмигнул зеленый глаз.
По чернильному небу чиркнула звезда. Так быстро, что Гвоздик даже ахнуть не успел. В руку уткнулся мокрый собачий нос. Где-то рядом позвякивал колокольчик Мэри. Гвоздик почти согрелся. Почти не чувствовал голода. Почти был счастлив.
— Мы переживем эту ночь. А завтра отправимся вниз по реке. Рано или поздно выйдем к жилью, а там видно будет, как добраться до Тортуги, — медленно произнес Шкипер. — А этот день навсегда исчезнет, как упавшая звезда в ночном небе. Но ты можешь запомнить его — как величайший провал или как величайшее приключение. Что ты выберешь?
— Конечно, приключение!
— Я так и знал, мой маленький Робинзон.
Глава 18. Лес
Но быть робинзоном оказалось совсем не так весело. Спать легли под навесом из веток, который соорудил Шкипер. Тепла от него никакого, зато создает иллюзию палатки. Хорошо, что удалось выловить одеяло. Оно хоть и не просохло, все же лучше, чем совсем без него. Августовские ночи по-осеннему кусались. Ночной холод с реки забирался под влажную одежду.
Зато согревали звери. Гвоздик уложил сбоку Морского Волка, а Шкипер — Мэри. Старушка столько натерпелась, что соседство собаки перестало ее волновать. А может, они и правда подружились, как обещал Шкипер. Общие неприятности сближают.
Гвоздик думал, что ни за что на свете не сможет уснуть, но уснул. И Шкипер тихонько похрапывал. Слишком бурный выдался день.
Посреди ночи Гвоздик открыл глаза. Только не это! Он же с таким трудом заснул, а тут… Мальчик решил сделать вид, что ничего не заметил. Но природу не обманешь. Хочешь не хочешь, а в туалет идти придется.
Гвоздик вздохнул и осторожно, чтобы не разбудить Шкипера, начал выбираться из-под одеяла. Морской Волк тут же вскочил и радостно замахал хвостом — идем гулять?
— Ш-ш-ш, малыш!
Гвоздик подоткнул Шкиперу одеяло. Не хватало еще, чтобы старик простудился.
Над рекой взошла луна, раскидала серебристые перышки по воде, укутала мир волшебным сиянием. Красиво! Гвоздик постоял немного, пока ноги не облепили комары, и направился в кусты. Пес семенил рядом.
Перед Гвоздиком вырос лес. Черный великан. Щетинистый, угрюмый, живой. В лицо ему смотреть страшно, а поворачиваться спиной — еще страшнее. Мальчик поежился. Лес будто разглядывал его. Внимательно и хищно.
Наконец-то все туалетные дела сделаны. Скорее обратно — на берег!
Но тут Морской Волк гавкнул, сорвался с места и бросился в лес. Гвоздик замер.
— Куда? Стой! — закричал он хриплым шепотом и побежал следом.
Не успел Гвоздик опомниться, как над головой сомкнулись еловые лапы. Лес дохнул холодом, а запах осени стал еще отчетливее. Грибной и прелый.
— Морской Волк! Во-о-олк! — закричал Гвоздик, уже не переживая, что разбудит Шкипера.
Его пес пропал! Вот так взял и сбежал. Много вы знаете мальчишек, у которых пес прожил всего один день? Да таких неудачников еще поискать.
Гвоздик побежал в темноте, не разбирая дороги. Ветки хлестали и царапали ноги. И чего он с утра надел эти дурацкие шорты?!
— Ай! — вскрикнул Гвоздик и растянулся на земле.
Колено вспыхнуло болью. Во рту солоноватый привкус крови. И вот тут Гвоздик уже не выдержал. Разревелся. От боли и злости. От обиды и несправедливости. От отчаянья и страха.
— Волк!
Тишина.
Гвоздик натянул капюшон толстовки, свернулся в комок и тихонько заскулил. Наверное, он пролежал так минут десять. Полегчало. Надо к Шкиперу возвращаться, тот наверняка проснулся и теперь переживает. О том, что у него больше нет собаки, Гвоздик старался не думать.
Он поднялся и огляделся. Со всех сторон за ним молчаливо наблюдает лес. Только краешек звездного неба выглядывает над головой.
А где же река?
Вот тут Гвоздик испугался по-настоящему. Живот скрутило и утянуло в черную дыру. А сердце превратилось в маленькую птичку и билось, билось, билось о прутья грудной клетки.
Гвоздик заставил себя успокоиться. Он ведь не мог убежать далеко, не такой уж хороший из него бегун. Нужно просто идти на шум реки, а там по берегу добраться до Шкипера.
Только куда идти, если никакого шума нет? Гвоздик смутно помнил, что мох на деревьях гуще всего растет с северной стороны. Но ему не надо на север. Ему надо к реке! Да и в такой темноте деревьев не видно, не то что какого-то мха.
Гвоздика бросало то в жар, то в холод. Та-а-ак. Дышать. Медленно. Глубоко. Как на табуретке! Гвоздик для верности даже одной ногой поводил в воздухе. Медитировал. Пытался услышать реку.
Но деревья будто сговорились. Ветки шуршали, кусты шелестели, закричала ночная птица. Однако сквозь эту какофонию Гвоздик услышал шум!
Глава 19. Семен
Правда, вместо мирного урчания реки раздался металлический гул. В глаза ударил резкий свет. Гвоздик зажмурился и попятился. Уткнулся спиной в дерево.
«Инопланетяне!» — молнией пронеслось в голове, и по спине поползли ледяные мурашки.
Вот это уже слишком. Кораблекрушение, робинзоны, удравший Волк — с этим Гвоздик еще мог справиться. Он бы не удивился даже лесному привидению. Но инопланетяне! Это уже перебор.
Гул, тарахтение, яркий свет. Что это, если не пришельцы? Сейчас покажутся их вытянутые силуэты с большими головами. И всё, конец. Вот бы Папаша посмеялся.
Но вместо зеленых
