Через дежурного по фирме я узнал домашний телефон Ступина, и уже в девять его ровный вежливый голос осведомился:
- Все продолжаете, Гончаров? Удивительно.
- Что - удивительно? Что я жив? Да, сплоховали твои мокрушнички.
- Не понял.
- Кончай му-му трахать. Я не мальчик и вполне прикидываю, кто их нанял. А ведь мы договаривались, и я слово свое держал.
- Ничего не понимаю.
- Как тебе угодно. Где и когда ты познакомил Князева с Лией?
- Я не знакомил. Они сами снюхались осенью на банкете. Зачем вам?
- Любопытство имею. Личного характера. И учти: если меня грохнут, отвечать тебе. Я уже дал наколку кому надо. Все!
Я бросил трубку и с жадностью закурил, пытаясь унять дрожь во всем теле. Все-таки за десять последние часов приключений хватало.
Я уже потихоньку собирал сумку-чемодан, когда в дверь позвонили. Не ожидая ничего хорошего, я поплелся открывать. В дверях стоял крепенький вьюнош лет четырнадцати. Стоял, обнимая обеими руками огромную коробку с немецкой куклой. Паренек вежливо осведомился:
- Вы Гончаров?
- Да, - подозрительно оглядывая пришельца, подтвердил я.
- Тогда это вам. - Он протянул коробку, судя по всему, очень тяжелую.
- Я, малыш, уже в куклы не играю, так что не по адресу. Ступай, милый, вертай назад. А лучше брось ее подальше.
- Но это же вам. Мне заплатили, чтоб я доставил по адресу.
- Кто?
- Парень. Остановил меня недалеко отсюда, указал ваш адрес и фамилию.
- Слушай, полудурок, она там у тебя не тикает?
- Кто?
- Дурость твоя. Посылка не тикает?
Парень приложил ухо к коробке и старательно прислушался.
- Не-е... Да там что-то мягкое, но тяжелое, кило на десять потянет.
- Сколько заплатили?
- Чего?.. А, пять штук дал.
- Не тикает, говоришь? Значит, взрыватель работает от крышки, откроешь ее, и тебе...
- Что?
- Крышка! Иди и отдай назад.
- Так он бабки заберет.
Сколько бы мы еще препирались, неизвестно, только меня вдруг качнуло.
- Рука! Что у тебя с рукой?! - Я уставился на руку парня, поддерживавшую снизу коробку. Он неловко перехватил ношу и, белея, стал рассматривать свои красные пальцы.
- К-к-кровь...
Я мигом затащил придурка в квартиру, вырвал из рук немецкий сувенир и, закрывшись в ванной комнате, сдернул крышку.
Бомбы не было. А из полиэтиленового мешка я вытряхнул прямо в ванну сначала голову, а потом туловище рыжего моего пса. К хвосту его, обернутая в пленку, была привязана поздравительная открытка с текстом: "Я не слушал большого дядю!"
- Иди сюда, - позвал я топтавшегося в прихожке придурка. - Смотри, что ты принес.
Он беспомощно развел красными руками:
- Я же не знал.
- Какой он был, парень-то?
- Крутой такой, в коже.
- Один?
- Не-е, их трое в машине сидело.
- Пойдем, покажешь. - Я выдернул из-под дивана газовую пукалку и, толкая придурка в спину, выкатился во двор.
Но кожаная мразь исчезла.
В сыром углу городского сада я похоронил пса, еще вчера спасшего мне жизнь.
Допил остатки водки. Позвонил Елене, строго-настрого запретив ей появляться в мое отсутствие. Тщательно запер дверь и дневным поездом отбыл из города, нарушая подписку о невыезде. Четко пока связь не прослеживалась, но что-то подсказывало мне: искать нужно Лию. Если она, конечно, жива.
* * *
Эйск - городишко невеликий, тысяч на сто жителей. Прибыл я туда рано утром, и сразу же - за дело.
На манер Остапа Бендера перебрав все номера в гостинице, я остановился на самом дешевом. В восьмом часу утра подобающим образом одетый я на вокзале уже присматривался к похмелюшкам. Публика эта, как показывал опыт, - много знающая и мало что докладывающая властям. После тщательного осмотра наколотых мною кандидатов я выбрал старика с благородными сединами, очень похожего на Эйнштейна.
- Папаша, тебе, случаем, Альберт родственником не приходится?
- Мой двоюродный дед, - с достоинством кивнув, ответил старик.
- А хрюкнуть хочешь?
- Это вы в смысле выпить? Ну что ж... Несмотря на ранний час, действительно, я бы не отказался составить вам компанию, поскольку вчера имел неосторожность...
- Перебрать! - быстро закончил я монолог потомка великого ученого.
- Именно. Но как...
- У меня есть, - приоткрыл я полу замызганного пальто.
- О! Это меняет дело! В таком случае следуйте за мной.
- Куда? Я, папашка, лишних хвостопадов не люблю, у меня от них настроение портится и голова начинает болеть.
- Уладим, - коротко бросил старик и величаво понес на эйнштейновских сединах свою жеваную шляпу.
Мы шагали через рельсы, мимо стрелок, составов, бесхозных паровозов и наконец подошли к обгоревшему купейному вагону без стекол. Вагон был обитаем. При нашем приближении в щелях появились серые, синие и карие глазки; воспаленные и заплывшие, они смотрели с надеждой и ожиданием. Слышалось шуршание, жаркий и страстный шепот.
- Говорю тебе, профессор кого-то зацепил, - объясняла женщина.
- Да кого он зацепил? Триппер если только, - возражал в ответ сиплый баритон.
- Товарищи, прошу не беспокоиться, - поднимаясь в вагон, объявил старик. - Мы по делу с господином... э-э-э...
- Ежиком, - подсказал я.
- Да, с господином Ежиковым. Нина Ивановна, нам бы купе минут на тридцать.
- Вы, Самсон Данилович, еще за вчерашнее не рассчитались.
- Нина Ивановна, вы же меня знаете...
- Ладно! Седьмое купе... Я зайду?
- М-м-м... Попозже.
- Когда ничего не останется, - проворчала вагонная начальница, пропуская нас.
Седьмое купе оказалось комфортабельным. Разбитое окно было заделано фанерой, спальные полки закиданы всевозможным тряпьем, а вместо вышибленной двери висел брезентовый полог.
С ловкостью фокусника старик явил на свет два алюминиевых фужера и надкушенное яблоко. Церемонно осведомился при этом:
- Простите, с кем имею честь?
- Константин, - ответил я лаконично, вытаскивая из кармана пузырь. - А вы давно здесь обитаете?
- Здесь - это в каком смысле? Вагон, город, область, страна? Или на этом свете?
