совсем не так.
Владу позвонил друг и тот сорвался помочь, а перед этим зашел ко мне с просьбой развлечь свою девушку. И поскольку я хорошая сестра, то пошла подрабатывать доброй феей. Мне и самой было интересно пообщаться с ней.
Вышла в коридор, подошла к приоткрытой двери братовой комнаты и застыла. Пораженная застыла. Тогда-то я поняла, что милашка Александра на самом деле овца Саша.
«— Ты что, Карин. Ты бы видела этот дом! Почти хоромы. Одна его комната чего стоит! Надо брать быка за рога, это очень и очень хороший вариант. Ага, и профессия очень даже денежная. А родители как пылинки сдувают ты бы знала, — её голос подскочил вверх, неприятно лязгнув слух, — папаша все, что хочешь за счастье сыночки отдаст. А его счастье кто? Правильно, я!
Комнату наполнил неприятный хохот, а я только отошла вбок, к стене, чтобы не было видно через матовые окошки двери.
— Его мама носилась вокруг меня как квочка! Креветок мне пережареных в тарелку накидала, — тем временем продолжала она, — съела конечно! Еще и в комплиментах разошлась как вкусно-как вкусно! А она только жеманничала смущенно! Бабе за сорокет, а смущается, как малолетка. И муж её ручку то погладит, то чмокнет, как только на столе не…»
Обернувшись, увидела маму с блюдом фруктов. Она несла их овце, проявляя радушие, а вляпалась в дерьмо.
О разговоре я лично рассказала Туманову, потому что на мой взгляд он должен был знать. Лица его не видела, мы говорили по телефону, но результата не последовало. Никакого. Напротив, дерьмо по имени овца Саша продлилось долго. Они собирались жениться и Влада ничто не должно было и не могло остановить. Кроме одного момента.
Случилось что-то ключевое, какой-то щелчок или выстрел, но однажды он просто вернулся домой, а Саши будто бы и не существовало больше. Он не рассказывал, что именно тогда произошло, почему рухнуло, а главное, что такого было в овце, если он ходил за ней, как привязанный. Еще тогда мы пытались списать все на беременность, но Влад предположение опроверг.
После этого он и полетел в Швецию. Для подготовки всех необходимых документов вместе с заявками, рекомендательными письмами и многим прочим ушло восемь месяцев, которые он провел в нашем родительском доме. Извиняясь за то, что забросил семью. На Влада больше никто не злился, а мама, как и полагается мудрым матерям, когда Владик пришел каяться села на диван, чтобы подложить под его голову свои колени.
С папой они проговорили долго, наверное, до утра. Без коньяка не обошлось. Мы с мамой уже укладывались спать, когда в отцовском кабинете все еще горел свет и мама улыбалась, уже тогда зная, что все рано или поздно наладится. Я злилась много дольше, однако никто, и я в том числе, не посмел упрекнуть младшего Туманова в его ошибке.
Мы изредка бросались фразами, по-своему высказывая, как нам обеим жаль, что подобное случилось друг с другом. Только происходило это вовсе не зло, а так, как имеют права только брат и сестра.
— И как прошла встреча? Ёкнуло?
— Нет. Но он меня раздражает, — бросаю на стол, взявшую минутой раньше салфетку, будто это она во всем виновата, — Я теперь у него на посылках, представляешь! Вот тебе и золотая рыбка попутная!
— Не, сестрица. Золотая рыбка добрая была, то бабка с катушек слетела, — ухмыляется Влад, сразу смекнув, что к чему. Еще и пальцем у виска покрутив для убедительности. Все правильно, мы на одних сказках росли.
— Не, на бабку не похож, — серьезно продолжаю я, вымещая злость на телячьей вырезке.
— Так ёкнуло или нет? — допытывается Туманов, выражение лица которого меня раздражает. Такое ощущение, что он, как и Аланьев, знает больше меня.
— Да нет! — и прибавляю, потому что только сейчас поняла, что сказала, — нет, — теперь звучит твердо.
— Вот так и проведешь всю жизнь со своим лохом, — кривится брат, запивая свою порцию мяса глотком красного.
— Артем не лох, — вступаюсь за парня. Я уже не раз говорила, что Влад не имеет права так говорить.
— Как скажешь, Ари. Как скажешь. Но от того, что его нельзя называть лохом этот факт не изменится.
Глава 9
В минуса оставаться в гостях на ночь без колебаний записываю звонки надоедливого парня и слишком ранний подъем.
Понятия не имею, какая такая летучая тварь покусала Артема — муха или Морбиус, но поссорились мы крепко. Такое впечатление, что из его рта извергалась абсолютно любая мысль едва успевшая осесть в голове. Началось все с претензии, что целых две ночи подряд я ночевала не дома, потом появилась теория, что не у брата я осталась вовсе, и в конце наш и без того занятный разговор, подкрепился утверждением, что он для меня пустое место…
Убиться и не воскреситься! Да меня родители в пятнадцать так не отчитывали!
Поскольку оправдываться после подобных обвинений я не собиралась, этот факт раздражал Лукашина еще сильнее. В конце разговора, разумеется, лишь для того, чтобы разрешить конфликт, а не оскорбить меня, он потребовал передать трубку Туманову. Нормально? В общем, если к предыдущим веселым фактам я пыталась относиться терпимо, призывая существующие и выдуманные силы вселенной, то после этой заявочки на успех орала так, что весь квартал, очевидно, слышал.
Вот неужели он сам не понимает, насколько глупо выглядит, пытаясь контролировать? К Владу я таки подошла. Из принципа. Подошла и молча протянула телефон.
«Темочка» — прочитал брат на экране и поднес смартфон к уху с особенно язвительным взглядом. Тумановским. Потому что я тоже так смотрю. Это значит «И что я тебе говорил?»
Только сейчас во мне было столько злости, что отрицать очевидное я не собиралась. Да и спорить с Владом после моих криков на всю Оболонь просто нелепо. Я то и дело продолжала ругаться с Артемом в голове. Еще один минус эмоциональности: ситуация может сто раз закончиться, но мысленно мой оппонент продолжает жарится с яблоком в зубах на разведенном лично мною костре. Да может, мне еще детские часы с прослушкой на руку повесить? Они как раз местоположение покажут, если вдруг разрядится телефон! Что это за контроль вообще?! Что за недоверие?!
— Ари у меня. Еще что-то? — вероятно прослушав вопрос, без приветствия сказал Влад. А после просто скинул вызов.
Корректностью с неугодными ему людьми мой брат себя не тяготил. Он-то и трубку взял лишь из уважения ко мне. Приблизительно с таким же выражением Влад разговаривает с Темой вживую. Ну
