Дверь хлопает, Аринка всё еще щебечет, а я поспешно убираю телефон, чтобы не отвлекал. Ответить хочется безумно, но оценки помогут мне оставаться рядом с ним дольше.
— Ну что студенты, отдохнули? Надеюсь, все готовы работать.
Бархат. Тот, что менялся до сладкого шепота с хрипотцой. Тот, что окутывал меня.
Не знаю, почему я так медленно начала поднимать глаза. Наверное, надеялась отсрочить неизбежное. Словно выбившийся из сил утопающий, осознавший свой конец, барахтается до конца.
Руки, дарящие ласку, закрыты до кистей пиджаком. Я помнила их. Хотела почувствовать снова. Плечи, которые я сжимала пальцами до легкой боли, потому что так он был еще ближе. Ключицы, которых не видно за белой рубашкой, но я помню их вкус, будто не тогда, а только что покусывала. Шея, в которую я утыкалась, чувствуя смущение, когда, отдышавшись, приходила в себя. Губы, что не могли найти успокоение, а потому подчинявшие меня снова и снова. Щетина на щеках, которой он царапал меня, смеясь и возбуждая.
Глаза. Он смотрит на меня, а я словно пробираюсь в их зеленую чащу и хочу кричать, но не могу вымолвить ни слова. Не получается. И не стоит. Вокруг нас столько людей, но в этом мгновении- только мы. И это время нам дано, чтобы прочувствовать друг друга. Потому что только что, вот сейчас, всё и закончилось. И он не придет на встречу, которую только утром мне назначал.
Глава 1
— Мы говорим об этом в сотый раз, Илья, ты мог бы полететь со мной…
— За какие деньги, а? Где мне их взять?! — он начинает раздражаться и срывается на крик.
— Чего ты от меня-то хочешь? Родители подарили мне эту путевку, и что мне нужно было, по-твоему, отказаться?
— Не знаю, понятно? Не знаю! Но отмечать Новый год порознь для пары тоже не есть нормальным! Еще и летишь одна, вот что ты там делать собралась, по койкам прыгать? — продолжает горячиться.
Обидные фразы заставляют замереть перед зеркалом с расческой в руках:
— Так вот, что ты обо мне думаешь? Этим, я, по-твоему, занималась, вместо досрочной сдачи сессии? Или так её и сдавала?!
— Таисия!
Так нельзя. Хватит уже ссориться:
— Илья, я понимаю, что ты не в восторге, но это всего на пять дней. Пять, слышишь, а потом я приеду, и мы даже в универе вместе будем, ведь так? — я говорю спокойно, стараясь быть понимающей девушкой. Женщина ведь должна подстроиться и сгладить ситуацию, верно?
— Да, но меня это бесит! Новый год ты обязана встречать со мной, ты не должна была ехать, ты моя, — и я знаю, что он уже обсудил этот вопрос с отцом. И раз я еду, то результата Илья не добился, но последнее слово он должен оставить за собой, — Я все-равно не считаю эту поездку правильной. Есть подарки более полезные для тебя сейчас.
— Например, блокнот с ручкой? — пытаюсь смеяться более правдоподобно. Мне есть, что ответить на его слова, но не нужно ввязываться в конфликт. — Мы еще всё наверстаем.
— Ладно, твой отец знает, что делает, — выдыхает, — Подожду.
— Пока, Илья, повеселись! — восклицаю, и жду, пока он отключится.
Несмотря на довольно позитивный итог разговора, неприятный осадок все-таки остается. Это моя первая поездка за границу, и я всегда мечтала увидеть Австрию. Из-за того, что отец позволил мне поехать, я до сих пор нахожусь в неверии. Все время мне кажется, что вот сейчас мне позвонят и скажут возвращаться обратно, но билеты у меня. Вот они, лежат в сумке вместе с паспортом.
Родители объединили подарок на Новый год и день рождения, а за досрочное закрытие сессии с хорошими отметками для перевода в другой ВУЗ мне сняли квартиру. Я бы с удовольствием пожила в общежитии, но это не обсуждалось. Никто и ничто не должно отвлекать меня от учебы. Приняв все условия, я смогла перевестись в Киев, и счастлива! Была очень счастлива до этого звонка. Теперь я чувствую себя виноватой за то, что не отказалась от поездки.
Илья- парень, с которым мы дружили всю жизнь, будучи соседями в Чернигове. И дружба давалась нам легче, чем отношения. Он всегда был бабником, но меня не трогал, и друзей своих не подпускал.
«Просто всему свое время, Тая.» — вот, что он ответил на мои удивленно распахнутые глаза.
«Я знаю, что мы должны быть вместе, мы подходим друг другу, а любовь, она придет» — не то, что желает услышать девушка, конечно. Илья нравился мне, но всё перевернулось, когда я узнала, кто именно раздувает угли под котлом, в котором я варюсь.
«У всех бывают сложные периоды, а вы только притираетесь. Думаешь, мне с твоим отцом всегда легко было? Страстью только романы полнятся. В жизни совсем все не так.» — и мамин тяжелый вздох меня в этом убеждал.
Да, мой авторитарный отец своей тяжелой рукой полковника приказы отдавать умел. И приструнить собственную жену постыдным не считал. Словосочетание «собственная жена» в нашей семье воспринимается буквально: его жена. И делать он с ней волен всё, что пожелает. А она терпела и терпит по сей день. Не знаю как, но научилась с этим жить, а дальше просто привыкла к его требованиям, и он прибегал к воспитанию реже, когда уж совсем «заслужит».
Так что, пунктиков у меня не много: уважение, преданность, да чтобы руку не поднимал.
Сунув расческу и зарядку в женскую сумку, я еще раз оглядела комнату на предмет необходимых вещей. Часть не разобранных после переезда коробок все еще стоит на полу и я, как могу, пытаюсь обходить их. До сих пор не знаю, как отец отпустил меня в другой город. Это, так же, как и поездка, кажется мне невероятным.
Снятая родителями квартира небольшая, но очень уютная. Письменный стол, кровать, маленький раскладной диванчик, белые обои и светлые шторы – все, что нужно для жизни. А вместо телевизора у меня ноутбук. Прохожу мимо большого шкафа в коридоре; внутрь не заглядываю – не желаю провоцировать себя. Необходимое я сложила в первую очередь, если что-нибудь забыла, значит, я в этом не нуждаюсь- только так я останавливаю себя засунуть в чемодан весь шкаф. На кухню захожу для галочки- она у меня совсем крохотная- вдвоем уже тесно. Проверяю краны в ванной- перекрыты. На дорожку не сижу, поэтому закрываю квартиру и качу чемодан к лифту. Такси уже ждет, и я просто сажусь на заднее сидение, предвкушая поездку.
