ней, наспех закиданной всяким хламом, лежали трупы, сваленные в одну окровавленную груду. Влад кивнул и двое его людей сноровисто выволокли из ямы несколько безжизненных тел. Все до единого мертвецы имели один важный изъян – у них были отрезаны головы.
-Это сделано славянским оружием, - сказал Влад, внимательно осмотрев трупы, - не слышал, чтобы кто-то из наших забирался в эту глушь.
-Видимо, забрался, - пожал плечами Стойгнев, - кто бы это не был, он нам ничего не оставил. Как и во всех прошлых деревнях – весь скот и зерно, вообще любую снедь они забрали с собой. И все оружие тоже – хоть бы паршивенький ножик завалялся.
- Убили не всех, - Влад подошел к яме, рассматривая тела убитых, - молодых почти нет, кроме самых мелких. Видимо, увели с собой.
- Воевода! – крик очередного воя оторвал Влада от разговора, - посмотри сюда!
Там где деревня почти вплотную смыкалась с лесом, протекал небольшой ручеек. И на влажной почве хорошо были видны следы обутых в башмаки ног, уходящих в лес. Примятые папоротники и капли запекшейся крови на листьях ясно указывали путь напавших на деревню. Похоже, неведомые налетчики не боялись быть обнаруженными – и Влад не знал к добру это или к худу.
-Что теперь? – спросил Стойгнев. Влад задумчиво посмотрел на небо – солнце уже клонилось к закату, но до темноты было еще далеко.
- Кто бы это не сделал, - сказал он, - у него теперь есть жратва – а мы уже два дня ничего не ели. Подозреваю, что именно из-за этих друзеймы до сих пор не встретили нормальной дичи в этих лесах – все зверье распугали те же, кто опередил нас и здесь. Так что нам пора с ними познакомиться – если эти славяне считают себя тут хозяевами, нужно напомнить, что не в нашем обычае оставлять гостей голодными.
Мимолетные хищные усмешки осветили хмурые лица драговичей и небольшой отряд устремился по кровавому следу. Впереди шел Влад, на лице которого отражалось нетерпеливое предвкушение встречи хоть с кем-то на ком он сможет отыграться за все свои неудачи последнего месяца.
После Италии все пошло наперекосяк. Вернувшись в родное село, Владислав был ошеломлен печальной вестью: за десять дней до его возвращения, жупан Войнимир пал в стычке с цаконами. Ставший жупаном вместо отца Войнислав, тут же обвинил в этой смерти младшего брата.
- Ты ослушался веления вече, - бросал упреки новоиспеченный жупан в лицо Влада, - отправился за море, уведя множество наших воинов. Если бы они остались с нами – возможно отец был бы жив. Но ты предпочел воевать на стороне ромеев – тех самых, что сидят в Монемвасии и натравливают на нас цаконов. Ты предатель, Владислав!
- Никто не смеет говорить мне такое!- рявкнул Влад, потянув из ножен меч. Однако нового жупана тут же окружила его дружина, тогда как из сторонников самого Влада далеко не все рвались скрестить мечи с единоплеменниками. Оказавшись в меньшинстве, жупанич решил вступить в переговоры.
-Я не хочу начинать усобицу! – произнес Влад, - и ты знаешь, что у меня не было злого умысла против племени.
-Знаю, - кивнул Войко, - ты просто не думал о родичах, гоняясь за славой и добычей в чужих краях. Что же – теперь ты видишь, к чему это привело. Я не буду осквернять руки кровью брата, но в племени тебе больше нет места. Ты приговариваешься к изгнанию – ты и те, кто пожелает пойти за тобой.
Влад оглянулся по сторонам – половина дружины отошла от него, стремясь смешаться с толпой, однако человек тридцать остались рядом. Хватит, чтобы снарядить лодью.
-Что же, - пожал плечами Влад, - если мне больше нет места в племени…
-Тебе да, - кивнул Войко, - но не твоим кораблям. Лодьи останутся в племени – я не хочу, чтобы ты со своими стервятниками шастал в наших водах. Мы потеряли много людей – и я не хочу войны с ромеями из-за того, что твои головорезы разорили очередной город.
Влад зло сплюнул Войко под ноги и пошел прочь из села. Вслед за ним последовал и те тридцать дружинников, что остались из сотни, шедшей за жупаничем в Италию.
