удивленно воскликнул Стас.
— Да, вы все поняли верно. Семейка Беллимов наш крест в этой Академии, — подтвердила я под дружный стон друзей.
— Ты говорила про две новости, — напомнил Погодин.
— Да, — кивнула в ответ, — после завершения этого задания, примерно через месяц, мы все летим на Эленмар!
— Да, ладно… — удивленно выдохнули Стас с Фархундой.
— Эх, я не могу… — расстроился Жоффрей.
— Если из-за бабы Симы и Айи, то они приглашены тоже и даже коза Машка. Куда уж без рогатой животинки…
Не успела я договорить, как раздалось оглушающее: «Ураааааааааа!!!!». Меня обняли и закружили сразу три пары рук. Мы радовались безмятежно, как дети, не зная, что нам преподнесет судьба в самом ближайшем будущем.
Остаток первого выходного дня прошел тихо. Стас и Жоффрей скоро ушли, а у нас с Хуней выдалась редкая в последнее время возможность посплетничать.
— Колись, Верник, где гуляют курсанты Академии в свободное от тангира Элвэ время? — ехидно спросила подруга.
— В городе, — вздохнула я, — думала пройтись, привести в порядок мысли…
— Думала? Значит, не получилось?
— Не получилось, — мысли путались, хотелось рассказать Хуне так много, и в то же время мои мысли были столь интимны, что многие из них я не могла доверить даже самой близкой подруге.
— Не получилось, и?.. — подзадоривала меня Фархунда, — Феклушенька, а принеси нам с Аленькой клюквяночки бабы Симы.
Андроид послушно вышел в гостиную.
— Я пить не буду, мне еще ужинать с бабушкой Пелагеей. Надо же узнать, что за волшебный треугольник мы раздобыли на Медриксе. Интуиция подсказывает, что это очень загадочный предмет. Да и письмена на стенах может быть расшифровали, все-таки целая лаборатория над ним работала.
— Ой, Верник, — отмахнулась Хунька, — не верю я этим коалиционным лабораториям. Их ученые апаньярские кораблики за век вдоль и поперек изучили, а полетели они только у тебя. Вот в кого я верю, так это в Пелагею Джоновну и в тебя. А, вообще, не заговаривай мне зубы! О прогулке рассказывай.
— У прогулки предыстория есть, — улыбнулась я.
— Не понимаю, почему Погодин меня считает вредной, а тебя ангелом?! — воскликнула подруга, закатив глаза.
— Ладно, ладно! — примирительно ответила и вздохнула, — сегодня утром, когда меня к себе вызвал легар…
— Дед, — поправила меня Хунька.
— Но вызвал он меня как легар! — настояла я на своем, — у него в кабинете находился тангир Элвэ. О чем был разговор, ты уже знаешь, но там упоминалось еще одно событие — мирные переговоры с Темным Кругом, на которые должен прибыть лорд-префект Шаендара.
— Это тот синеокий красавчик с обучающего файла? — оживилась Фархунда, и мне пришлось кивнуть в ответ.
— Будешь все время меня перебивать — вообще не буду рассказывать!
— Молчу-молчу! — послушно затихла она.
— Так вот, «синеглазка» и «леденец» когда-то вместе учились здесь же и были лучшими друзьями-приятелями.
— Да, ладно?!! — ошарашенно прошептала подруга, и тут же испуганно прикрыла ладошкой рот.
— Именно! — продолжила я, словно и не заметила прозвучавшей реплики, — легар так и сказал, что им даже женщины нравились одни и те же.
— Тогда ты попала, Верник! — все же не выдержала Хунька, — тангир с тебя глаз не сводит.
— Да с чего ты взяла?
— Да, потому что! Сама посуди, эти эленмарцы в туалет не ходят без разрешения своих энфин, а он невесте отказал при свидетелях, да еще которую главы двух домов ему выбрали. Учись читать между строк, а то так и умрешь простушкой, а это стыдно. Его поступок сродни признанию в любви, — доводы которые она приводила, казались мне убедительными. И почему я сама об этом не подумала. Мои тягостные раздумья, наконец, окончательно развеялись.
— Сейчас не об этом речь, — поспешила переменить тему разговора. Совсем не о своих чувствах к «леденцу» я собиралась сейчас говорить, — дело в том, что в городе я столкнулась с «синеглазкой»!
— Ничего себе! — воскликнула подруга, — с тобой происходят такие удивительные приключения, а я, как сиротинушка, обо всем узнаю последней…
Фархунда театрально всхлипнула, смахнув с глаз несуществующие слезы.
— Первая ты узнаешь, первая! Это случилось, практически, только что!
— Ну? — Хунька мне подмигнула.
— Что ну-то? — не поняла ее намеков я.
— Ну как он?
— Кто?
— Шаендарец синеглазый!
— Красивый, высокий…
— Ах… — умильно вздохнула Хуня, приложив ладонь к сердцу.
— … заносчивый, эгоистичный сноб, который привык, что к его ногам падают все женщины этой вселенной.
— Так я и знала! — зло прищурилась подруга, мгновенно убрав с лица все последствия предыдущего восхищения, — у него на роже смазливой написано — «бабник».
— Нет, Хуня. Бабник — это несчастный, слабый мужчина, который не может отказать ни одной женщине, а «синеглазка» он… как бы это сказать…
— Сволочь! — вынесла вердикт Хунька, и я была с ней согласна. Вот было в нем что-то такое, что заставляло держаться от него подальше.
Мы еще какое-то время посидели, рассказывая друг другу все, что случилось накануне. Появлению Элвэ подруга совсем не удивилась, посчитав, что само проведение направило эльфа на мою защиту. Кому как не тентурийской ведьме с узбекскими корнями верить в магию судеб и карму. Моя встреча с Фингормом Хуньку скорее огорчила. Она сразу как-то замкнулась и ушла в свои мысли, лишь изредка отвечая мне, в большинстве случаев невпопад. Когда на очередной свой вопрос я получила односложный ответ, то решила оставить ее в покое и просто сбежала в отсек легара, тем более приближалось время ужина.
Дед и бабушка Пелагея пребывали в хорошем расположении духа. За столом уделяли мне повышенное внимание, но друг на друга кидали такие взгляды, что я невольно чувствовала себя лишней. Чтобы как-то сгладить неловкость, принялась расспрашивать про треугольник.
— Понимаешь, Аленька, — растерянно сообщила бабушка, подкладывая мне в тарелку салат, — само существование
