дверь.
Благо, пол был теплый.
Прижимаясь щекой к нагретому кафелю, я слушала, как из ванны стекает по трубам вода, и считала частые удары своего сердца.
Поработала я совсем немного, а устала очень сильно. Словно целое поле вспахала.
Несколько мгновений тепла и покоя показались мне раем. Ни с чем не сравнимое наслаждение.
«Ну, ничего, — уговаривала я себя. — Это только первый день. Это самое начало! Дальше я буду сильнее! Дальше будет легче!»
***
***
В корзинке у старой Ивонны оказалось так много снеди, что глаза у меня разбежались.
На горсть медяков она умудрилась купить и бутыль молока, и круг хлеба — не белого, а ржаного, конечно.
Но он был свежий, мягкий и вкусный настолько, что язык можно проглотить.
Кроме этого, Ивонна принесла несколько яиц, совсем немного чая, завернутого в белую бумагу, кусок масла и кусок сахара.
— Всего два медяка осталось, — сокрушаясь, произнесла она, возвращая мне позеленевшие от времени монеты. — На потом… на что-нибудь, да хватит.
— Осталось?! Ивонна, да ты просто гений маркетинга! Купить столько всего на горсть медяшек!
— Чего? — удивилась старушка.
— Ох, ничего. Это просто я припомнила ученое слово из книг… Ну, давайте же обедать! Есть ужас как хочется! Да и дети проголодались, держу пари!
В своей свежей новой комнате, глядя на отмытую кровать, которая теперь сияла в лучах весеннего солнца, Ивонна снова залилась слезами.
— Это все мне! — повторяла она, гладя сухой и жесткой ладонью красивое изголовье кровати. — И даже камин с дровами мне?..
— Ну, конечно, — как можно мягче ответила я. — Что за вопрос, Ивонна? Тебе тут спать с Рози. А я совсем не хочу, чтобы вы замерзли. Или чтобы заболели. Ну, ради всего святого, не плачь! Ну, чего ты?
Но Ивонна раскисла.
Она всхлипывала и все порывалась целовать мне руки, бормоча что-то о том, что больше меня для нее не делал никто.
Так что мне самой пришлось доставать из ее корзинки хлеб, масло и молоко, и делить на всех.
Поначалу Ивонна отказывалась есть.
Словно чувствовала себя обязанной мне и хотела отплатить хотя б обедом, который ей полагался.
— Да я поела уже, — наивно выкручивалась она. — По дороге…
— Что ты ела? — сурово спросила я. — Хлеб цел. Бутылка с молоком полна. Ешь давай! Я не хочу, чтоб ты заболела. Ты нужна мне здоровой и сильной. И Рози тоже ты нужна. О ней подумай. Дитя растет без матери, без отца. Хочешь и бабки ее лишить?
Ивонна шмыгнула носом, но взяла из моих рук и хлеб, и масло.
Рози с непосредственностью ребенка ухватила свою порцию из моих рук.
И к сахару с охотой протянула ручонки, припоминая, какое вкусное это лакомство.
Сама я, торопливо запивая горбушку хлеба молоком, взяла проснувшегося после купания Итана и принялась его кормить.
— На сегодня-завтра хлеба хватит, — тяжко вздыхая, сказала Ивонна. — А что потом? Может, я устроюсь на работу к кому?
— А мне дома кто помогать будет? — строго спросила я. — С детьми сидеть? Работать я буду. Я моложе и сильнее.
— А зачем нам работать, — беспечно произнесла Рози, — если в доме есть клад?
— Рози, болтливый ты ребенок! — тотчас одернула ее Ивонна, словно испугавшись. — Что несешь?!
— Что? — удивилась Рози. — Ты же сама мне рассказывала. А дом нас принял. Значит, если мы будем себя вести хорошо, то и клад он нам отдаст. Вот тогда заживем!
Я поморщилась.
— Ну, Ивонна! Зачем забивать ребенку голову неправдой и сказками! Она же теперь искать будет…
Но, увидев внимательный взгляд старухи, я невольно осеклась.
— Так вы не знаете, госпожа? — очень спокойно спросила она. Без нытья и без бесконечных причитаний.
Словно удивившись, что я приняла ее слова как ложь, как выдумку.
— Не знаю чего?!
— Ну, чей призрак тревожит этот дом, и почему?
Признаюсь, у меня волосы на затылке шевельнулись.
— Не… не знаю, — произнесла я. И тут же встряхнулась, отгоняя липкий страх. — Да и знать не хочу! Это все бредни…
— Какие же бредни? — еще более пугающе ответила Ивонна, внимательно глядя на меня. — Разве вы не слышали о вашем предке, о Славном Николасе?
— Н-нет, — пролепетала я.
— Как? — всплеснула руками Ивонна. — Это ведь его портрет висит там, внизу!
— Что-то не заметила.
— О-о! Это потому, что он закопчен и черен! А раньше-то его содержали в чистоте и почете! И все потому, что он странствовал, со всего мира свозил сюда сокровища! Вот и дом вон какой отстроил! А потом завистливые люди его решили ограбить. Ночью пришли. Пытали…
— Голову ему отрезали! — кровожадно подсказала Рози.
Я укоризненно посмотрела на Ивонну.
— Ну, Иви… такие вещи ребенку рассказывать?!
— А он все равно не выдал, где спрятал золото! — торжествуя, закончила Рози, пока Ивонна, сконфуженная, молчала. — Спрятал в доме его! И теперь охраняет! И отдаст только хорошим людям!
***
Глава 4. Первые гости дома
Поручив Итана заботам Ивонны, я с удовольствием набрала воды в ванну и решила выкупаться. Мне нужно было смыть с себя не столько грязь, сколько липкое ощущение предательства и коварства.
Мне нужно было расслабиться в теплой воде.
Прогнать из памяти мерзкие ухмылки мачехи.
Гнусные намеки Юджина.
А то казалось, что от напряжения я вся дрожу. Еще чуть-чуть, и я лопну, как перетянутая струна. Это состояние нужно тоже поскорее с себя смыть. Или я не выдержу больше!
В горячей воде мне удалось немного расслабиться.
Я почувствовала, как перестают дрожать натруженные руки и ноги.
Плечи мои расслабились и обмякли.
С удовольствием я промыла волосы и стареньким гребешком Ивонны вычесала их.
Они были у меня просто роскошные! Тяжелые, каштановые, длинные и густые. Гладкие, как шелк. Сразу видено, что Эрика о них заботилась и ухаживала за ними.
В них не было ни единой спутанной пряди, ни единого места, которое нельзя было б прочесать.
Что ж, больше красивых причесок мне на голове никто не возведет. Да и не нужно. Обойдусь простой косой!
Мне важно было привести себя в порядок, важно было выглядеть опрятно и красиво.
Мерзкие слухи обо мне итак пойдут. В этом я не сомневалась.
Поэтому я
