украдкой изучила мои туалетные принадлежности, потому что подарила мне бутылочку моего любимого средства после бритья, а также бутылку моего любимого (и слишком дорогого) вина.
— Тебе не следовало, — пробормотал я ей в губы. — Спасибо.
Кенна ответила долгим и глубоким поцелуем. Отстранившись, она прошептала:
— Кто-то должен тебя баловать.
Мольба не покидать нас вертелась у меня на языке. Я прочистил горло и вручил ей подарок от себя.
Я подумал, что этот дизайнерский кашемировый шарф подойдет ей по цвету. Охая и ахая, она водила по нему ладонями, будто я подарил ей целый мир.
Затем я вручил ей подарок от Майкла.
Ее губы приоткрылись, когда она развернула упаковку и обнаружила синюю коробочку с логотипом «Tiffany&Co». Подарок был экстравагантным, и я подумал, что он будет лучше смотреться от лица Майкла.
— Хейдин, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами, когда она открыла коробочку, обнажая черную бархатную подложку. На бархате лежала изящная подвеска из восемнадцатикратного розового золота с двумя переплетающимися кругами, украшенными резными римскими цифрами.
— Девушка в магазине сказала, что подвеска — часть коллекции, символизирующей способ взять время в свои руки и ценить самое важное. Круги напомнили мне о твоих родителей. Я подумал… Майкл подумал, что ее можно носить в качестве воспоминания о них.
Кенна со слезами на щеках смотрела на меня так, будто разделяла мои чувства к ней.
— Этот подарок от тебя, не так ли?
Я пожал плечами.
— От нас обоих.
— Это самый прекрасный подарок, который мне когда-либо делали. Спасибо. — Дрожащими пальцами она достала подвеску из коробочки. — Поможешь мне надеть?
Я кивнул и взял подвеску. Кенна повернулась, отводя волосы с шеи, и я осторожно застегнул замочек.
Она повернулась обратно и накрыла ладонью круги.
— Ты самый заботливый человек, которого я когда-либо знала, Хейдин Барр.
Мое сердце сильно колотилось в груди.
— Это ты пробуждаешь во мне это.
Ответом Кенны были объятия и поцелуй настолько сильный, словно завтра не наступит. Поэтому я опустил ее на пол и занялся с ней любовью так, будто другого шанса мне больше никогда не представится.
ГЛАВА 7
ХЕЙДИН
На следующий день, зная, что сегодня годовщина смерти родителей Кенны, я держался настороже и, возможно, даже слишком.
Мы провели вместе чудесное Рождество, которое могло бы быть лучше, только если бы Майкл был с нами. Однако ночью мы развлекались в моей постели так громко, как нам хотелось, и это было феноменально.
Однако в День подарков я думал лишь о Кенне и пришел в смятение, осознав, не обнаружив ее рядом со мной в постели. Она уже встала, оделась и приготовила нам завтрак. Заверила меня, что с ней все в порядке, но в ее глазах таилась глубокая печаль, которую мне чертовски хотелось изгнать.
О, это ужасное чувство беспомощности — осознавать, что мне это не по силам.
За ночь снегопад прекратился и, как это обычно бывает в Шотландии, температура поднялась до такой степени, что снег уже начал таять. Только я предложил покататься, чтобы ненадолго выйти из дома, как у меня зазвонил телефон.
Это была Дина.
Она хотела, чтобы я забрал Майкла.
— Думал, ты сама его привезешь, — сказал я, раздраженный по ряду причин.
— Я не могу. Извини.
Отключившись, я все объяснил Кенне. Я чувствовал себя дерьмово из-за того, что бросаю ее.
— Почему бы тебе не поехать со мной?
— Нет. — Она покачала головой. — У меня нет настроения встречаться с Диной, прости.
— Конечно. Я понимаю.
— Я… я должна уйти. Майкл не поймет, почему я здесь.
— Нет! — сказал я громче, чем хотел. Кенна подняла бровь. Я виновато улыбнулся. — Пожалуйста, останься. Я скажу Майклу, что пригласил тебя на День подарков.
— О. Но… не смутит ли его это?
Изучая ее, я понял, что она спрашивала о нечто большем. Ей хотелось понять мое отношение к ней, кто мы друг для друга и куда будем двигаться.
Верил ли я, что Кенна знает, чего хочет, когда она все еще скорбела о своей семье?
Когда я держал ее в объятиях… то, как она смотрела на меня… я не хотел в этом сомневаться. Но мне нужно было думать не только о себе.
— Мы, э-э… мы поговорим об этом позже, хорошо?
Ее лицо сникло, и я ненавидел то, что мне приходилось покинуть ее. Я крепко поцеловал ее в губы.
— Я скоро вернусь.
Кенна кивнула, но в ее взгляде я увидел проблеск неуверенности.
Проклятье.
Мне нужно принять решение и сделать это как можно скорее. Я не буду еще одним человеком, причинившим боль этой женщине. Трудная задача, когда приходилось думать о сыне.
* * *
Майкл побежал к дому, выкрикивая имя Кенны.
Услышав в его возгласе надрыв, я крепко зажмурился, вцепившись руками в руль. Мне нужно было справиться со своим гневом. Я не мог позволить сыну увидеть его.
Два часа назад он был так взволнован временем, проводимым со своей мамой, совсем недавно вернувшейся в его жизнь, и вел себя так мило и всепрощающе.
А теперь…
В моей голове крутился разговор, состоявшийся у нас с Диной чуть больше часа назад.
— Нам нужно поговорить, — сказала моя бывшая, как только я вошел в ее таунхаус. Он располагался в красивом районе Инвернесса, и хотя был узким, но имел три этажа и роскошную обстановку.
— Где Майкл? — Я уже был обеспокоен необходимостью покинуть Кенну, когда именно Дина должна была отвезти моего сына домой, а теперь еще и это.
— Он наверху. Пойдем.
Я последовал за Диной в кабинет.
— Что происходит? С Майклом что-то случилось?
— Нет. — Прислонившись к столу, она нервно покусывала губу. Глаз на меня не поднимала. — Джиму предложили новую работу, и мы не можем от нее отказаться.
— Хорошо, и? — Я нахмурился.
— Работа в Лондоне.
Меня пронзил страх. Если она хоть на секунду подумала, что я разрешу Майклу жить с ней так далеко… я уже представил предстоящую ужасную битву за опеку, и как она повлияет на сына.
— Дина…
— Слушай. — Она подняла руку, все еще не встречаясь со мной взглядом. — Прежде чем ты начнешь переживать, что я попытаюсь взять Майкла с собой, скажу, что этого не будет.
Почему от этого мне стало еще хуже?
— Значит… ты вот так просто его бросишь?
Покраснев, она, наконец, посмотрела на меня, а затем стыдливо отвела взгляд.
— Для Джима это большая возможность, обсудив все, мы поняли, что у нас не будет времени на то, чтобы
