Я невольно перевел взгляд на платформу. Майор Гэбриэлразговаривал с леди Сент-Лу. Судя по ногам, он определенно чувствовал себя не всвоей тарелке. Считал ли майор Гэбриэл депутатство в парламенте своим долгом?
Я в этом очень сомневался.
– Мне он показался очень искренни м, – заметила ледиТрессилиан, проследив за моим взглядом. – А вам?
– Мне тоже.
– И он так чудесно говорил о мистере Черчилле... По-моему,вся страна поддерживает мистера Черчилля. Вы согласны?
Да, я был с этим согласен. Вернее, я полагал, чтоконсерваторы, безусловно, вернутся к власти, хотя и с небольшим перевесомголосов.
Ко мне подошла Тереза, и тут же явился мой бойскаут, чтобыкатить инвалидную каталку.
– Получила удовольствие? – спросил я Терезу.
– Да.
Она долго молчала. И ответила лишь только после того, как мывышли из зала:
– Я не знаю.
Глава 5
Я встретился с кандидатом спустя несколько дней, когда онпришел переговорить с Карслейком, и тот привел его к нам. У Терезы и Карслейкавозник какой-то вопрос, связанный с канцелярской работой, которую выполнялаТереза, и они оба вышли из комнаты.
Я извинился перед Гэбриэлом, что не могу подняться, сказал,где стоят бутылки, и предложил, чтобы он нашел все сам. Как я заметил, онвыбрал и налил себе напиток покрепче.
Подавая мне стакан, Гэбриэл спросил:
– На войне?
– Нет, – ответил я, – на Хэрроу-роуд.
Теперь это стало моим постоянным ответом, и я даже снекоторым интересом наблюдал за реакцией, которую он вызывал. Гэбриэла такойответ позабавил.
– Жаль, что вы так отвечаете, – заметил он. – Упускаетевозможность.
– По-вашему, мне следовало бы изобрести героическую историю?
– Нет надобности ничего изобретать. Скажите только, что былив Северной Африке, или Бирме, или еще где-нибудь... Вы были на войне?
Я кивнул.
– Аламейн[4] и даже дальше.
– Ну вот! Упомяните Аламейн. Этого достаточно.
Никто не будет детально расспрашивать... Сделают вид, что имвсе ясно.
– Стоит ли? – спросил я.
– Ну... – он немного подумал, – стоит, если дело касаетсяженщин. Им нравятся раненые герои.
– Это мне известно, – горько заметил я.
Он понимающе кивнул.
– Да. Должно быть, иногда здорово действует на нервы. Тутмного женщин. В некоторых могут проснуться материнские чувства. – Он поднялсвой пустой стакан. – Вы не возражаете, если я себе налью?
Я сказал, чтобы он не стеснялся.
– Понимаете, я иду в замок на обед, – объяснил Гэбриэл. –Эта старая ведьма прямо-таки нагоняет на меня страх.
Разумеется, мы могли бы оказаться друзьями леди Сент-Лу, но,я полагаю, Гэбриэлу было хорошо известно, что близких отношений между нами иобителями замка не было.
Джон Гэбриэл редко ошибался.
– Леди Сент-Лу? – спросил я. – Или все они?
– Я ничего не имею против толстухи. Она – женщина тогосорта, с какими запросто можно справиться, а миссис Бигэм Чартерис – типичнаялошадь, с ней остается только ржать. Говори о лошадях – и все! А вот эта самаяСент-Лу, она из тех, кто видит тебя насквозь и будто наизнанку выворачивает! Ейне пустишь пыль в глаза... Я бы и пытаться не стал...
Он немного помолчал.
– Знаете, – задумчиво продолжал он, – когда тебе попадаетсяистинный аристократ, ты пропал! И ничего с этим не поделаешь – Я не уверен, чтовас понял.
Он улыбнулся.
– Гм, видите ли, в каком-то роде я оказался в чужом лагере.
– Хотите сказать, что вы не тори?
– Нет! Я хочу сказать, что я человек не их круга, чужак. Имнравятся не могут не нравиться! – представители старой школы. Конечно, в нашевремя не покапризничаешь, приходится довольствоваться такими неотесаннымиболванами, как я. Мой старик, – произнес он задумчиво, – был водопроводчиком...к тому же не очень-то хорошим.
Он посмотрел на меня и подмигнул. Я усмехнулся в ответ. Сэтого момента я подал под его обаяние.
– Да, – сказал он, – по-настоящему – мое место с лейбористами.
– Но вы не верите в их программу? – предположил я.
– О, у меня нет никаких убеждений, – с легкостью сообщилГэбриэл. Для меня это просто вопрос выгоды.
Нужно определяться с работой. Война почти закончена, и скорожизнь войдет в прежнее русло. Я всегда полагал, что смогу сделать карьеру вполитике. Вот увидите, я этого добьюсь.
– И поэтому вы тори? Предпочитаете быть в партии, втораяпридет к власти?
– Боже милостивый! Уж не думаете ли вы, что тори победят?
Я ответил, что, по-моему, тори победят, но с незначительнымпреимуществом.
– Чепуха! – заявил он. – Страну захватят лейбористы. Ихподавляющее большинство.
– Но... если вы так думаете... – Я остановился.
– Вас удивляет, почему я не хочу быть на сторонепобедителей? – Он ухмыльнулся. – Но, старина, потому-то я и не лейборист! Я нехочу потонуть в толпе. Оппозиция – вот мое место! Что, в сущности, представляетсобой партия тори?
В общем и целом – это самая бестолковая толпа ни на что неспособных джентльменов и абсолютно неделовых бизнесменов. Они беспомощны. У нихнет политики и политиков – все вверх дном, так что любого более или менееспособного человека видно за милю. Вот посмотрите, я взлечу как ракета.
– Если вас выберут.
– О, меня, конечно, выберут!
Я с любопытством взглянул на него.
– Вы и правда так думаете?
Гэбриэл опять ухмыльнулся.
– Выберут, если не сваляю дурака. У меня есть слабости. – Ондопил последний глоток. – Главная из них – женщины. Мне надо держаться от нихподальше. Здесь это будет нетрудно. Хотя должен сказать, есть одна этакаяштучка в таверне «Герб Сент-Лу». Не встречали? – Взгляд его остановился на моейнеподвижной фигуре. – Виноват, конечно, не встречали. – Он был смущен, дажетронут и с видимым чувством произнес:
