– Люба, если ты ему хотя бы слово скажешь о таблетках, я тебя размажу по стенке.
Выхожу из комнаты и иду к выходу. Не знаю, откуда силы берутся. Какая–то другая я. Взрослая.
Глава 10
Выхожу на улицу и иду по тротуару. Чувствую себя Матвеем.
Даже хуже, потому что когда он психанул и затеял драку с моими одногруппниками, он не носил в своем животе ребенка. Обычный ревнивый мужик, накаченный под завязку тестостероном. Мне же положено быть нежной и уютной беременной, вместо этого я наговорила гадостей и угрожала Любе. Потрясающе.
Сжимаю кулаки. Слезы на глаза наворачиваются не то от обиды, не то от удушающей жалости к себе. Люба не права, я не эгоистка. Боже.
Неужели вокруг меня и правда все несчастные?
Бросаю взгляд на часы — половина шестого. Останавливаюсь под фонарем, растерянно смотрю по сторонам, переминаясь с ноги на ногу. Снег хрустит под ботинками, мимо проносятся прохожие с тяжелыми пакетами с логотипами местных супермаркетов. Горожане спешат домой, несут продукты, готовятся ужинать. А мне не хочется к родителям. Я очень сильно изменилась, а они этого не поняли. Никто не понял.
Целый месяц существую будто в вакууме, и, наверное, пора из него выбираться.
Размышляю пару минут, затем захожу в лучшую кондитерскую нашего района и покупаю пирожные, после чего держу курс на остановку. До квартиры Матвея недалеко, но пешком идти слишком холодно.
Я знаю его бабушку почти четыре года, и она всегда была ко мне добра и приветлива. Мы часто созванивались, она переживала за внука, я успокаивала, что он у меня в гостях. Вон сидит с учебником. Да, мы поели, деньги есть, всё прекрасно. Невольно улыбаюсь, вспоминая привычный набор ее вопросов.
Если Римма Владиславовна заболела, то обязательно стоит ее проведать. Почему бы не сделать это сегодня?
Все прошлые проблемы, которые спать не давали и казались большими страшными тиграми, норовящими сожрать меня маленькую в любую секунду, вдруг трансформируются в крошечных едва заметных жучков. Я еду в автобусе, а сама взираю на них с высоты человеческого роста.
В подъезд захожу быстро, дабы не струсить и не сбежать. Поднимаюсь в лифте. Морально готовлюсь к тому, что Матвей может оказаться дома — это ничего страшного. В конце концов мы друзья. Дам пару советов на будущее.
Но открывает мне тетя Саша, подруга Риммы Владиславовны. Вместе они ходили по театрам вот еще совсем недавно.
Тетя Саша узнает меня и приглашает в гости. Начинает расспрашивать, как дела, как учеба, родители. Провожает в комнату Риммы Владиславовны, а сама устремляется на кухню ставить чайник. Здесь уютно. Негромко работает телевизор, там какой–то сериал эмоциональный. Бабуля сидит со спицами, рядом в кресле еще один набор — видимо, для тети Саши. Нормальный у них такой девичник.
– Здравствуйте! Простите, что поздно. Я шла домой от подруги и вдруг поняла, что соскучилась.
Римма Вячеславовна не может скрыть радостного удивления и говорит громко:
– Юленька! Проходи, моя хорошая. Вот это сюрприз! А Матвея нет, он поздно приезжает.
– Знаю, я к вам, – улыбаюсь вежливо.
Чувствую легкость и облегчение. Весь следующий час мы втроем пьем чай и смотрим сериал. Выглядит бабушка Матвея неплохо, вот только похудела довольно сильно, это бросается в глаза. В остальном — такая же. Отпускает остроумные комментарии, шуточки. Делает комплименты.
Мне хорошо здесь. Комфортно. Люба не права, если бы я была эгоисткой, все эти люди не относились бы ко мне так прекрасно, не так ли?
Время пролетает быстро.
– А Матвей передавал мои приветы? – уточняю я вдруг, задумавшись. Потом тут же осекаю себя: вновь пытаюсь спихнуть вину на него. Вину за то, что так редко звонила и приходила.
– Передавал, Юля. Каждый раз. Очень приятно было.
Следом подмывает спросить, бывали ли у него в гостях в это время другие девушки, например, моя лучшая подружка Люба. Но не решаюсь.
В половину восьмого Римма Владиславовна принимает таблетки и начинает клевать носом, я понимаю, что пора уходить. Засиделась. Обнимаю бабушку, доброжелательно прощаюсь. Обещаю вновь забежать как–нибудь.
Тетя Саша помогает ей устроиться удобнее и гасит свет, после чего мы обе выходим в коридор. Я начинаю тоже прощаться.
В этот момент дверной замок щелкает. Мы с тетей Сашей синхронно переводим глаза на входную дверь, которая открывается, пропуская в прихожую Матвея. Замерзшего, холодного, в застывшем пуховике, со снегом на ботинках.
– Привет, – говорит он медленно, вопросительно.
И это не просто какой–то там рядовой «Привет, как дела, не важно, я из вежливости спрашиваю». Я отчетливо слышу в его интонациях: «Что ты блин здесь опять делаешь, я ведь собираюсь спать с твоей лучшей подругой».
Сглатываю. Чувствую себя слегка оглушенной. Это самое кошмарное приветствие, что я слышала в жизни. Ну какой же у моего ребенка отец — мудак, что же не повезло–то так, а? Настоящий злодей!
Словно через пелену доносится голос тети Саши:
– О, Матвей, ты рано сегодня! Какая удача! У меня как раз планы на вечер: донечка внуков привезла, хочу с ними побыть. Римма лекарство приняла, уже спит, всё хорошо. Я побежала. Завтра утром приду.
Матвей неопределенно кивает, смотрит при этом на меня. В голове проносится легкомысленное сожаление: снова я без платья! Но Матвей, судя по всему, и без того изумлен, и праздничный наряд мог бы стать перебором. Брови слегка приподнял, палит, разглядывает. Кажется, он даже моргает пару раз, дабы прояснить картинку.
Тетя Саша расторопно обувается, суетится, шумит. Снимает с вешалки пальто, а дальше ее раз, и нету. Словно ветром сдувает. Лишь дверь входная хлопает и где–то вдалеке торопливые шаги по лестнице.
Мы оказываемся практически наедине. В той самой квартире, где был мой первый раз. И куча последующих.
Матвей слегка улыбается, словно думает о том же. Наконец, отмирает. Скидывает ботинки, снимает куртку. Я украдкой наблюдаю за его плавными движениями. Коридор узкий, как только он покинет прихожую, я сразу же поспешу одеваться.
– Снова тебя преследую, видимо, – говорит он всё с той же насмешливой улыбкой. – Хоть заявление пиши.
Я обольстительно улыбаюсь во все тридцать два.
– Проведала твою бабушку, купила фрукты и пирожные. Не знаю, что ей можно, взяла на удачу. Вроде понравилось.
– Спасибо. Продукты все есть, ей по большей части скучно. Полагаю, она была рада компании. Завтра мне весь мозг вынесет.
Он выглядит уставшим.
– Почему?
– Потому что это бабуля, – неопределенно пожимает плечами.
– А–а–а. Ну, мне пора, – говорю бойко.
