моей реакции, то до него в конце концов дошло.
— Теперь-то все понятно, — держась за живот, с трудом произнесла я. — Надо отдать Лале должное, изобретательности ей не занимать.
— Это точно. Жаль только, что я послушал ее тогда, — согласился Бачевский, и мы замерли. — Неужели мы в чем-то впервые согласились друг с другом?
— Невероятно, но явь.
На душе все еще плескались остатки обиды. Невозможно было в одночасье забыть то, во что вылился необдуманный поступок колдуна. Но, с другой стороны, я отчаянно хотела спокойствия и мира. Нет, я не думала о том, чтобы сразу стать отличными друзьями, но мы бы могли начать с напарничества. Хотя бы. А там уж как пойдет.
Мысленно согласившись со своими размышлениями, склонила голову набок и произнесла: — Надеюсь, это будет случаться чаще.
А потом и вовсе сама протянула руку, которую Богдан пожал с улыбкой на губах.
— Вот теперь можно и к тренировке преступить.
Нить внутри меня заколебалась, но выдержала. У Бесяша сегодня будет много работенки.
*Абаас — злой дух.
Глава 18
Когда пришел наказатель, мы уже вовсю тренировались.
— Активничаете, — довольно констатировал магистр Часлав Шклярский. — Молодцы! Вижу, косточки свои вы уже поразминали, а значит, можно приступить к самому интересному. Достаем ножи!
Вот так сразу, без практик с туманом наказатель решил обучить нас с Богданом полету на ножах. Ну, как нас… Бачевский без особых усилий разместил нож прямо перед собой, сбалансировал его и запрыгнул носками на обух.
— Чего застыла, Радзиевская, — подмигнул мне парень. — Или ты любуешься?
Я закатила глаза и фыркнула.
— Было бы чем!
На самом деле было. После разминки волосы колдуна немного взмокли и в беспорядке лежали на лбу. Глаза блестели, как голубые озера Витага, а губы то и дело кривились в легкой усмешке. Очей не оторвать. Особенно, когда мой взгляд прошелся по оголившейся в распахнутом вороте рубахи мускулистой груди. Там я заметила висевший на веревочке бурхан-аджех в виде волка. И мои мысли быстро нарисовали мне картинку, где я стою к парню близко-близко и пальцами тяну оберег на себе. И… Тьфу ты! Вырвать бы себе глаза и не смотреть! Вот. Но я, конечно, кривила душой. Ведь невозможно быть во всем таким идеальным. Хотя, учитывая его чувства к Лалочке Ваховской, то со вкусом у парня были явные проблемы.
Достав орудие из набедренных ножен, разместила орудие перед собой и сосредоточилась, вспоминая все, что учила летом. До этого момента мне не приходилось использовать свои знания на практике, и я очень переживала, что ничего не получится. Не хотелось бы опозориться перед юношей даже после того, как мы заключили мировое соглашение.
— Бачевский, меня срочно вызывают, — прервал мои размышления напряженный голос магистра Шклярского. — Я думаю, вы тут и без меня справитесь.
— Легко! — заверил его Богдан и спрыгнул с ножа.
Но наказатель как будто услышал в тоне парня подозрительные нотки, поэтому поспешил добавить:
— Только не вздумайте ходить в Болото! Навь для Велиславы пока под запретом. Это указ ректора. Только после праздника в честь Чернобога. Понятно?
Богдан заметно сник.
— Я не слышу, — Часлав нервно застучал ногой, то и дело косясь на мерцающий в своих руках луч-камень.
— Да поняли мы, поняли.
Наказатель беспокойно дернул плечом, но все-таки рискнул оставить нас одних.
— А теперь разжимай пальцы, — прямо возле моего уха раздался веселый голос Богдана, и я только сейчас поняла, что все это время стояла с вытянутой рукой. Щеки от близости парня опалило, и жар, распространяясь по шее, убежал за ворот сорочки.
Но виду я подавать не стала, потому что и сама не ожидала от себя такой реакции. Разжав пальцы, с радостью отметила, что нож застыл в воздухе, словно застряв в невидимой твердой массе.
— Похвально, — колдун похлопал меня по плечу, а я же, почувствовав в груди довольство, старательно прятала глаза, чтобы, упаси меня Сварог, Богдан не заметил моего счастливого лица. И не потому, что меня похвалили. Дело было только в собственных заслугах.
— Теперь мысленно заставить орудие опуститься на уровень твоих колен и запрыгивай.
— Знаю, — отрезала я.
— Точно, ты же выучила теорию, — с серьезным видом кивнул Богдан, но по едва дрожащей губе я поняла, что он надо мной потешается. Ну и бес ему в плечи! Сейчас я ему все докажу!
Нож то я опустила с легкостью, тут особых усилий даже не пришлось прикладывать, а вот забраться на обух… Конечно, эта практика сама по себе была невозможна без применения магии, и посему первым делом всех адептов учили пользоваться туманом. Он и являлся незримой опорой при полете.
И если туманом я владела в идеале, то…
— Невеличка, держи баланс! — крикнул Богдан, но было уже поздно. Нож под моим весом зашатался, резко взлетел, и я, словно баба с возу, завалилась вбок. Меня ждало болезненное столкновение с землей, однако крепкие мужские руки вовремя подхватили меня за талию и не дали этой встрече состояться. Хотя вовремя — это понятие растяжимое, а на деле я висела вверх тормашками, маяча мягким местом возле носа Богдана. Стыдоба! Благо, я была в тренировочных брюках и не могла посрамиться еще больше.
— Пусти, пусти, пусти! — взвизгнула я, извиваясь всем телом. И, видимо, делала это так рьяно, что Бачевский не выдержал моей прыти, сделал пару неуверенных шагов назад и зацепился об свой же сапог. В итоге парень рухнул на землю, утягивая орущую меня за собой. Мир как-то резко накренился, а потом и вовсе стал горизонтальным.
Богдан закономерно застонал, ударившись о твердь, а я… Я застыла, боясь пошевелиться, потому что прямо перед моим лицом находились раскинутые в стороны бедра колдуна.
Глаза мои поползли на лоб, и я как ошпаренная скатилась с тела юноши и бросилась бежать к бревну, на котором осталась моя мантия.
— Мне кажется, на сегодня можно закончить, — бросила я через плечо и поспешила убраться подальше от ристалища.
* Наказатель — тренер;
Бурхан-аджех — оберег в виде животного;
Обух — незаточенная часть клинка;
Болото — верхний мир Нави.
Глава 19
— Я сейчас умру! — Нежа с усердием зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться на всю столовую.
— Тише ты! — шикнула
