дернулся так, словно его тело на миг свело судорогой.
— Я имел в виду, что обычно девушки имеют особенность не торопиться.
— А я не обычная, — горделиво вздернула носик.
— Это я уже понял…
— Что?
— Глухих повезли, говорю, — буркнул парень. — Пришли уже.
Из той бумажки, что мне передал Богдан, я узнала, что по большей части мои занятия отменялись, и теперь вместо лекций я должна была ходить на практические занятия. И все они неотрывно были связаны с Бачевским. Оно-то и ясно. Нам, как новоявленной двойке, необходимо было научиться работать в тандеме.
Сейчас колдун привел меня к ристалищу, которое еще пустовало. Я посмотрела по сторонам в поиске преподавателя или хотя бы соглядатая. Но мы и правда были здесь одни.
— Мы не просто так пришли сюда пораньше. Прежде чем мы начнем тренировки, — решил пояснить Богдан. — Я хочу разобрать по полочкам кое-какой важный вопрос. Думаю, это поможет нам стать ближе…
На последнем слове у меня перехватило дыхание.
— И что же ты хочешь знать? — еле выдавила я, но все же заставила себя прямо посмотреть Бачевскому в лицо. Он последовал моему примеру и тоже не стал уводить взгляд в сторону. Между нами шла немая борьба.
— Мне необходимо знать, почему ты меня ненавидишь?
*Лободырный — глупый.
Глава 17
Вопрос, заданный в лоб.
— А то ты не знаешь?
Парень мотнул головой. А ведь он не врал. Продолжал смотреть так же серьезно и внимательно.
— Я не просто так это спрашиваю. Я должен понять, почему ты два курса бегала от меня, пряталась по углам академии, а если мы и сталкивались где-нибудь, то прожигала таким горячим взглядом, что в пору было провалиться под землю к самой Маре и приложиться головой об Алатырь-камень.
Не выдержав, я фыркнула. Оказывается, фантазия у Бачевского была отличная. Можно даже позавидовать.
— Не бегала я.
— Ой ли? — темная бровь иронично изогнулась.
— Ладно, — отпираться было бессмысленно. — Бегала. И до твоего бы выпуска этим занималась. Глупо скрывать.
— Но почему? Что я тебе такого сделал?
Стянув с плеч темную мантию, положила ее на опорное бревно, а сама перебралась через ограду на поле ристалища. Богдан последовал за мной. Я дала себе пару минут на обдумывание мыслей и пришла к выводу, что колдун прав. Нужно прямо сейчас все ему объяснить, чтобы больше никаких недомолвок между нами не было. Да, он меня раздражал. Да, он колебал мою нить. Но… Я всегда хотела найти себе сильную пару в двойку. А Бачевский, что уж тут скрывать, являлся самым одаренным колдуном своего курса. И это ужасно злило. Мне приходилось из кожи вон лезть, чтобы все заучить и все понять. А этому обалдую учеба давалась просто. Тем не менее он был идеальной кандидатурой. И нас уже связывала золотая вязь. Да и сбежать я все равно никуда не могла. А значит…
— Конец первого курса, помнишь?
Богдан кивнул, и уголки его губ приподнялись в подобии улыбки. Вот же злобный абаас, он еще и потешается. Хотя, возможно, его веселили совершенно другие мысли.
— Тогда ты, безусловно, припоминаешь, что в конце года каждый адепт должен предоставить работу по магической ботанике. Предмет не самый важный, но без зачета по нему тебя не допустят к основным экзаменам.
До Богдана пока что туго доходило, к чему я клоню. Но я уже вошла в азарт и собиралась высказать колдуну все, что накипело за эти годы.
— Не дошло?
— Нет, — честно признался и развел руками. — Не понимаю, как я вообще могу быть связан с…
И тут в его глазах мелькнуло понимание.
— Ты хочешь сказать, что тот цветок… Ох, упаси меня Числобог и Мокошь от Нави…
— Да, мой дорогой Богдан Бачевский, тот самый цветок, что ты решил сорвать и преподнести мне в насмешку, очень дорого стоил! — на последних словах у меня чуть поднялся голос, но я быстро взяла себя в руки. Тот момент жизни я пережила и вспоминала с легкой грустью. А вот простить колдуна все никак не получалось. Мне до сих пор не был понятен его поступок.
— Но я не знал… Подожди, — он резко прервался. — Если из-за моего поступка ты не смогла защитить магическую ботанику, то… Тебя ведь должны были отчислить.
Все верно. Это истина в первой инстанции. Когда Бачевский в конце первого учебного года пришел ко мне под окна, размахивая Жар-цветом, который я растила весь первый курс — одним мановением руки Бачевский уничтожил мой труд и все мои шансы на дальнейшее обучение.
— Говен? — догадался юноша.
— Отец был зол.
— Но почему же ты не рассказала об этом? Пусть бы ректор отрывался на мне.
— А я и сказала, — пожала плечами. — Только его это разгневало еще больше. Я, как дочь самого Говена Радзиевского, должна была позаботиться о сохранности работы, а не сваливать вину на кого-то другого. Поэтому… Отец договорился с преподавателем, и зачет мне-таки поставили.
— Но это не из-за больших чувств, я так понимаю?
Кивнула и сразу же отвела взгляд в сторону, чтобы, упаси меня Сварог, не расплакаться.
— Я должна учиться. Постоянно. С лучшими результатами на потоке.
— Величка… — парень ко мне потянулся, чтобы утешить, но я отступила на шаг.
— Не стоит. Твой поступок пошел мне на пользу. Я добилась многого. Мои знания распространяются на базовое обучение и выходят за его пределы. Так что… Я могу сказать тебя спасибо за твою шутку.
Наконец набралась храбрости и посмотрела своему собеседнику в глаза. Я ожидала увидеть в них жалость, равнодушие, возможно, даже насмешку. Но Бачевский выглядел сердито и возмущенно.
— Я не шутил! — с каким-то яростным упорством произнес Богдан. — В тот вечер я пришел пригласить тебя на бал в честь окончания учебного года.
Сказать, что я опешила, ничего не сказать. В его словах не было никакой логики. Талантливый колдун и первокурсница? Неужели…
— А цветок ты мой зачем сорвал?
— Так, — он почесал затылок в задумчивости. — Лала посоветовала. Сказала, что ты очень любишь жар-цветы. А в нашей академии рос такой один…
И тут я не выдержала: задрала голову к чистому ясному небу, и рассмеялась. Если колдун сначала не понял
