Наши споры прекратились сами собой, когда тетя Надя шестьлет назад вдруг неожиданно вышла замуж. Ее дочка Алена жила уже на Севере, былатам замужем за военным моряком, и тетя Надя тут быстро нашла себе мужа. Оченьона меня подвела, потому что матушка с сестрицей как с цепи сорвались.
– Вот видишь, – говорила мать и больше ничего недобавляла, – вот видишь…
Из-за этих разговоров я сначала очень не любилатети-Надиного мужа Сан Саны-ча, хотя, если сказать по совести, он довольносимпатичный дядечка. Приличный такой мужчина, постарше ее, весь из себяаккуратный, дома все делает, к ней хорошо относится. Мы стали видеться с тетейНадей гораздо реже, а последние несколько лет встречались буквально считанные разы.Поэтому вся история с Максимом была тете Наде неизвестна, хотя единственныйчеловек, с кем я могла бы поделиться – это она.
– Ну так что, Маринка, как у тебя дела?
– Да я ничего, а что ты вчера к нам не подошла?
Она промолчала, и я поняла, что она постесняласьнавязываться, увидев, что я не одна.
– Ну и как тебе мой спутник?
– Да я его толком не разглядела, – замялась тетяНадя.
Все ясно: не понравился. Да и кому понравится этакая туша?
– Ты не бойся, тетя Надя, он мне никто.
– Да? Ну и Бог с ним. Ты давай, заходи в гости.
– Когда?
– Да хоть сегодня, – и, зная, что мне хочетсяпоболтать с ней наедине, тетя Надя добавила: – Сегодня вечер свободный, у СанСаныча лекции.
Я немного подумала и решила, что чем я буду сидеть дома иизводиться, позвонит завтра Максим или не позвонит, я лучше навешу тетю Надю.
Ближе к концу работы позвонил еще Алик, поинтересовался моимнастроением и самочувствием. Я сказала, что чувствую себя прекрасно, и быстро сним распрощалась, пока он не успел меня еще куда-нибудь пригласить. Зойка ужеперестала удивляться моему поведению.
Мы чудно посидели с тетей Надей, перебрали косточки всемродственникам. Она сказала, что я хорошо выгляжу, оживленная и посвежевшая.Сама не знаю почему, я начала разговор про Алика.
– Ну что, тетя Надя, не понравился тебе мой кавалер?
– Да как тебе сказать… Уж очень вид у него такой…тюфяковый. Но я, конечно, никого не хочу обидеть, – спохватиласьона, – если он тебе нравится…
– Да ничего он мне не нравится, он просто меня в театрпригласил. Я и пошла, неудобно было отказаться.
Тетя Надя внимательно на меня посмотрела и вдруг сказала:
– Во всяком случае это явно не тот человек, длякоторого ты стащила у сестры французское платье.
Вот те раз! Ведь я же сама, как дура, жаловалась ей на Анькуи рассказала про платье. Да, нашей тете Наде палец в рот не клади, все видитнасквозь. И я вдруг рассказала ей про Максима, не все, конечно, а в самых общихчертах. Но, думаю, она обо всем догадалась – сложила в уме два и два,вспомнила, какая я была жалкая два года назад, и все поняла.
– И вот теперь он вернулся, а тут еше этот Алик. Какэто у Островского? «Не было ни гроша, да вдруг алтын»? Это про меня.
– А это всегда так бывает, – засмеялась тетяНадя. – Мужики чувствуют, если кто-то у тебя есть, и сразу как мухи на медслетаются. Но я тебе вот что скажу: лучше два, чем ни одного, а еще лучше –три!
– Да куда мне их – солить, что ли? Мне и с двумя-то неразобраться. Каждый вечер где-то хожу, собой заняться некогда. Как думаешь, вкакой цвет мне покраситься?
От метро я обычно иду к дому наискосок, дворами, мимо школыи строящегося дома. Там и всегда-то малолюдно, а сейчас было довольно поздно, ина пути мне не попалось вообще ни души. На сердце было тревожно, казалось, чтоменя ждет что-то плохое. Я, как могла, гнала от себя эти предчувствия и дурныемысли, но позднее время и безлюдный пустырь не способствовали оптимизму.Проходя мимо стройплощадки, я остановилась, чтобы вытряхнуть камешек из туфли.Это задержало меня на несколько секунд и, возможно, спасло мне жизнь.
Надев туфлю, я пошла вперед, и тут из-за угла вылетелатемная машина с погашенными фарами и на огромной скорости помчалась прямо наменя. Я отскочила назад, еле успев увернуться. Не задержись я из-за камешка –быть мне под колесами. Машина, яростно взвизгнув тормозами на вираже, исчезлаза углом, а я долго не могла отдышаться. Ноги подгибались, рукитряслись, – в общем, я впала в панику. Нет, нервы надо лечить. Хотя у когоугодно сдадут нервы, если под машину чуть не угодишь…
Я отдышалась, успокоилась, пригладила волосы, чтобы домашниеничего не заметили, – матушку волновать никак не хотелось, себе дороже. Номатушка, открыв мне дверь, сразу же заподозрила неладное и не отстала до техпор, пока я не рассказала ей про машину.
– Ездят какие-то ненормальные, или пьяный там за рулембыл!
Дома никого не было: сестра с Дашкой поехали навеститьдругую Дашкину бабушку, она болеет, не выходит из дома, и очень просит, чтобыДашку привозили к ней хотя бы раз в три месяца. Славка, как всегда, работал. Матушкатак за меня испугалась, что наступила сама себе на горло и предложилапоужинать.
– Спасибо, мама, я у тети Нади была, есть не хочу.
– Ну, как она?
– Выглядит отлично, тебе привет передавала.
– Вот видишь, – начала было матушка, но, заметив,что я встала и собираюсь идти в свою комнату, прервалась, посмотрела на меняочень серьезно и тихо сказала: – Ты вот обижаешься, что я тебя пилю, замужвыпихиваю, а это ведь я не просто так, чтобы поворчать или из дому выгнать. Тыне понимаешь, Маринка, что годы-то проходят. Может, и встретишь в сорок летсвоего единственного, а что толку? И захочешь любви, а все уже не то, молодостьпрошла.
– Где же я сейчас мужа возьму, если нету?
– Да ладно, может и правильно, раз никто не нравится,то и не надо.
– Мам, а что ты сама замуж не вышла? Ведь уже десятьлет прошло, как отец умер.
Матушка засмеялась:
– Ох, Маринка, настоящий муж у женщины должен бытьтолько один. Зачем мне замуж выходить, если у меня настоящий уже был?Одиночество в этой семейке мне не грозит, вечно полон дом народу.
– А как же Анька со своими мужьями?
– Анька! – Мать пренебрежительно махнуларукой. – Дурит что-то Анька.
Я даже рот разинула – первый раз в жизни матушка критиковаласестру. Вошла Лолита, поглядела на меня презрительно.
«Предательница! – говорил ее взгляд. – Как тыпосмела там в гостях брать на колени этого мерзкого рыжего кота и принести вдом ненавистный запах!»
– Лолиточка, прости, пожалуйста, этот рыжий Бейсик самуселся ко мне на колени и нарочно оставил свой запах.
