смены по сложному графику, а где-то по вашу сторону — целая галактика и тысячи дорог… Вот она какая, барра-комарра — грусть и недостижимая мечта. Из таких слов хорошо получаются ругательства на все случаи жизни. Например, это как-то очень органично увязывается со всеми местными ограничениями и обстоятельствами, а еще пристает как репей…
— Я ведь еще не сказала, куда меня надо доставить?
— Нет, ми… мисс Кавендиш. Но я могу предложить на выбор несколько явочных квартир, где вы будете в полной безопасности.
— Везите меня к городскому парку, — решительным тоном распорядилась Валерия. — Мы пойдем в эту несчастную квартиру и там разберемся со всеми нашими проблемами.
— Слушаюсь, мэм! — лихо ответил Франсуа.
* * *
Это только в детских сказках и остросюжетных голопостановках герои отправляются на подвиги сразу, в лучшем случае произнеся перед этим несколько патетических фраз и покрасовавшись своим грозным оружием. В реальности тот же процесс мало что не выглядит столь героично, обходится без патетики, а также требует предварительной подготовки.
В случае с поездкой на квартиру убитого агента подготовка заняла долгих два часа. За это время Гришнов незаметно для сотрудников барраярского посольства поднял всех своих людей, согласовал схему их размещения и порядок действий в случае нападения. Валерия же связалась по шифрованному каналу с Джоанной и попросила не беспокоиться за нее, а возвращаться в гостевую комнату военно-исторического клуба, как только появится такая возможность.
— За квартирой наверняка установлена слежка, — на всякий случай повторил Гришнов, когда вместе с Валерией садился в такси. — Нам придется пойти вдвоем, чтобы все выглядело не как налет с целью обыска, а как обычная встреча мужчины и женщины. Если маскировка не подведет, то распознать во мне заместителя министра политвоспитания смогут, только тщательно проанализировав снимки камер — и мы выиграем немного времени. К тому же в темное время суток съемка в оптическом диапазоне всегда чревата погрешностями. Чтобы лезть в открытую, нашим противникам нужна абсолютная уверенность — иначе их ждет провал.
Последний раз Валерия посещала купленное жилье незадолго до запланированной встречи с Гаррисом. Поскольку в план на день входила не только презентация голографических снимков, но и полноценный показ помещений, следовало проследить за их уборкой.
Гришнов, при том, что замаскировался, вел себя предельно галантно: открыл перед Валерией дверь такси, подал руку и даже наклонился для поцелуя, который получился… слишком коротким. Маячить лишние секунды перед камерами, даря противникам дополнительные данные для анализа, тоже не стоило.
— Здесь нас… — начала было Валерия, когда они очутились на лифтовой площадке, но варвар так и не дал ей договорить «не подслушают», повторив трюк с поцелуем.
Подъем и отпирание двери промелькнули так быстро, как если бы неведомый оператор склеил два кадра, отстоявших друг от друга на минуту или две.
— Сейчас… — выдохнул Николай, прилепляя к двери и активируя экранирующее устройство. — Теперь нас никто не подслушает…
— Ты так целуешься…
— Мы… — он на секунду замер, словно не веря своим ушам… — На «ты»?..
— Ты ведь не против? Я не люблю переходить на «вы» с теми, кого целую…
— Ты не включила свет…
— Надо?
— Нет…
Все случилось как-то само по себе. Так, должно быть, срывается с горы лавина — от какой-то малейшей снежинки на самом верху, от неуловимого сотрясения воздуха. Один миг — и тебя уже несет этим сокрушающим все и вся потоком.
Варвар, дикарь, заместитель министра политического воспитания — все эти роли, маски и штампы испарились вместе с одеждой. Осталась самозабвенная любовь. И время если и шло, то где-то в стороне.
— Валерия…
— Для тебя теперь— Элли. Отныне и навсегда. Валерия — имя для бизнеса, оно лучше запоминается.
— Элли…
— Ты ведь не случайно оказался там, на перекрестке?
Они так и не включили свет, больше доверяя своим тактильным ощущениям, нежели глазам. Глаза могли не поверить в случившееся и это пугало обоих.
— Мы ждали тебя возле дома — я, Франсуа и Майкл. Ты задерживалась, и я забеспокоился. Сначала это была просто тревога за красивую женщину, случайно угодившую в крупные игры. А затем поступил сигнал, что ты воспользовалась своей карточкой в ближайшем банке — я готов сойти с ума при мысли о том, что если бы не та запись о покупке яблочного сока, то цеты добрались до тебя раньше.
Он машинально поглаживал ее по спине, а она прижималась к нему все теснее, и это было хорошо.
— По зрелом, несколько запоздалом размышлении скажу, что тогда тебя не собирались убивать — их главной целью была сумка с ключами от квартиры. В противном случае так близко подходить к жертве нерационально, есть куда более простые в обращении орудия убийства. Столкнуть же под автомобиль — и вовсе импровизация. К сожалению, машины из автопарка нашего посольства известны как гемам, так и бетанцам. Исполнитель, очевидно, запаниковал — у барраярцев в среде галактических разведчиков довольно специфическая репутация.
Валерия слушала голос Николая, боясь сделать какое-то лишнее движение, боясь спугнуть, что-то испортить, утратить…
— Когда я увидел тебя на перекрестке… твое поведение перед лицом смерти. Сдержанность. Я был готов к истерикам, крикам о помощи— но не к этому феноменальному спокойствию.
— У меня было шоковое состояние.
— Я видел много разновидностей шока. В нем люди проявляют себя наиболее красноречиво. Иногда даже приходится вгонять их в это состояние, чтобы узнать, с кем имеешь дело. Но твое поведение… я, как мальчишка, влюбился с первого взгляда.
Слово было сказано, и ответом на него стало то, что не требовало слов.
— Тебя не будут искать твои подчиненные?
Гришнов тихо рассмеялся.
— Я предусмотрителен. Кроме того, здесь мы экранированы от любых звонков. Только ты и я— вся остальная галактика идет лесом.
Этот акцент, архаизмы в речи… а еще в его действиях не было этой демонстративности и самовлюбленности — он был благодарным и по-настоящему внимательным партером.
Она осторожно выскользнула из его объятий, накинула на себя сброшенный несколько часов назад пиджак и пошла на кухню. Прикосновение к сенсору при входе не заставило свет включиться. Предчувствуя неприятности, Валерия распахнула холодильник. Темно. В лицо повеяло умирающей прохладой из морозильной камеры.
— Твои экранирующие устройства блокируют всю электронику в доме?
— Проклятье!
Вернувшись в гостиную, где оставался Николай, Валерия застала его за безуспешными попытками реанимировать свой комм.
— Нас обезвредили: то ли бетанцы сами по себе, то ли они же в союзе с вашими коррумпированными чиновниками. Где-то неподалеку стоит мощный генератор, глушащий всю электронику, кроме военной. Единственное работающее сейчас в доме устройство — наш постановщик помех, да и то потому, что
