ему понравиться?
— Нет, только со студентками. Заодно составишь мне предварительный список кандидаток, а уж я их потом проверю. Всего один вечер, Лей!
Основная проблема заключалась в том, что коварная Найла на все неприятные разговоры приходила не с пустыми руками. Она таскала с собой крошку Эйнара. Вот как можно наорать на фею с младенцем? Особенно, если этот младенец — твой племянник?
Лейгард согласился на бал, но пообещал себе, что больше не пойдет ни на какие уступки. Всему есть предел! Лучше до конца своих дней держать кинжал под подушкой, опасаясь фей-наемниц, чем позволить Найле вить из себя веревки!
Так и сказал ей:
— Бал — это последнее, на что ты меня уговорила! Точка!
И… Вот он уже переминается с ноги на ногу среди клумб, от сильного запаха лилий свербит в носу, а Найла представляет его чокнутой соседке как члена своей семьи. Что дальше? Они сядут в круг, начнут плести друг другу венки и играть на арфах?
— …А это Тамиэль Бургунди, — беспечно продолжала жена Тарвина. — Нарт от нее в восторге, все уши мне прожужжал! Лей, она тебе точно понравится!
Пока что Лею не нравилось в этой ситуации абсолютно все. И даже не испуганная пурпурная феечка, а то, как Найла про нее говорила. Будто расхваливала! Это, что ли, и есть претендентка на роль невесты?!
Хорошенькая? Да, пожалуй. Но с покорностью и терпением там явные проблемы. А еще — с адекватностью. Неужели надо было отдельно разжевывать, что будущая жена короля должна, как минимум, без запинки произносить «ваше величество», а как максимум — не отскакивать от него блохой?
— Я лучше пойду, — Тамиэль бочком двинулась к калитке. — Что-то мне… Нехорошо… — неискренняя улыбка. — И Юстине надо помочь…
— Ни в коем случае! — Найла вцепилась в несчастную мертвой хваткой. — Мы же теперь почти одна семья!
С королевских губ сорвался нервный смешок. Это же шутка, правда? Она не может всерьез сватать ему эту трепетную лань!
Лей покосился на Тарвина, но тот и бровью не повел. Либо его не заботила участь брата, либо он был в курсе всего и просто мстил младшенькому за то, что отец в свое время уделял Лею больше внимания.
— Где Эйнар? — строго спросил жену герд золотого клана. — Ты не оставила его без присмотра?
— Все в порядке, он спит. Пойдем к столу, все уже заждались вас. Тами, проводи Тарвина!
Тами с тоской взглянула на калитку, а потом вздохнула так тяжко и обреченно, словно ее только что приговорили к смертной казни. На долю секунды Лею стало даже жаль юную феечку, но это быстро прошло. Кто бы его самого пожалел! Найла перешла все границы, и настало время поставить ее на место. Да и момент удачный: никаких младенцев на горизонте, а значит, и никаких уколов совести.
Дождавшись, пока пурпурная с Тарвином скроются из виду, король взял невестку за локоть.
— Что? — растерянно моргнула та.
Лей сжал челюсти, подбирая нужные слова, и Найла истолковала его напряженное выражение лица по-своему:
— А-а-а, тебе в туалет? Так бы сразу и сказал! Смотри: заходишь в дом и налево…
Король зарычал. Если до этого он хоть как-то берег чувства несносной родственницы, то сейчас вся тактичность улетучилась.
— Что ты творишь?! — прошипел разъяренной коброй. — Я поручил найти мне невесту, а ты нашла… вот это?!
Найла вскинула брови, разыгрывая искреннее недоумение.
— Но я еще никого не искала!
— Это я как раз вижу! Первую попавшуюся взяла?! — Лей хмыкнул, а амулет двуединости на его груди замерцал.
Драконья сущность рвалась наружу, требовала немедленно перевоплотиться и отправить весь этот проклятый остров в объятия огненного владыки.
Желтоватое свечение не укрылось от Найлы, и она мгновенно сменила тактику. Погладила короля по плечу и заговорила с той интонацией, с которой обычно читала сказки малышу Нарту:
— Все хорошо, Лейгард, не нервничай. Тами вовсе не первая попавшаяся, она…
— Я не женюсь на ней! — перебил Лейгард, пока она снова не запудрила ему мозги. — Даже не пытайся меня уговаривать! Мы теперь почти одна семья… — передразнил он. — А меня ты спросить не забыла? Да она же не в себе! Дерганная, нервная…
У Лея были еще в запасе эпитеты, но выложить их он не успел, потому что в паре шагов от него что-то хрустнуло.
Он резко обернулся: пурпурная стояла возле куста сирени, стиснув в руке отломанную ветку, и щеки ее полыхали огнем. Лейгард не сразу понял, смущение тому виной или гнев, но ясно было одно: она слышала каждое его слово.
Что ж, вроде и неудобно вышло, зато ни у кого больше не возникнет соблазна их поженить. Если у этой Тамиэль есть хоть капля самоуважения, она сама откажется. Вот будет урок для Найлы!
Лей думал, что оскорбленная феечка расплачется или упорхнет, но она вздернула острый носик и, упрямо глядя мимо короля, обратилась к Найле:
— Цессия просила тебя проверить отбивные. Твой муж хочет горячего, — и, развернувшись на каблуках, гордо прошествовала вглубь сада.
— Доволен? — лазурная стряхнула с себя руку Лейгарда. — Все сказал?
— Вообще-то да.
— Так вот, Тамиэль никто выдавать за тебя не собирался. Она — невеста моего брата. Мависа.
Как и многим драконам, Лейгарду был неведом стыд. Но в эту самую секунду внутри что-то неприятно кольнуло, словно он проглотил репейник.
— Мависа?.. — эхом повторило его величество.
— Да, Лей. Поэтому я сказала, что она практически член семьи. И поэтому ты пойдешь и извинишься. Тами не заслуживает такого обращения! Представь себе, не все феи в Тайфо грезят о браке с тобой! А с твоим поведением… Чудо, если я уговорю хоть одну!
Бормоча что-то явно нелестное, Найла удалилась в дом, а Лейгард остался переваривать ее отповедь. Получалось, надо сказать, не очень.
Может, феи — просто не для него? Одна бросила его еще в академии, вторая пыталась соблазнить, но смылась, третью он умудрился смертельно обидеть, хотя это она налетела на него с разбегу, да еще и повела себя безо всякого уважения. И он должен извиняться?! Ну, знаете!
Будь его воля, Лейгард бы прямо сейчас вернулся назад в Аурвир, отменил визит в фейскую академию и занялся более насущными делами. Но он не мог! И не потому, что пообещал Найле познакомиться с ее семейством, а потому что его уже ждала служба безопасности. Что бы они подумали о нем? Сочли бы трусом или обиженкой, это уж как пить дать!
К тому же, они так и не доложили ему о ходе расследования, а оно волновало короля больше
