выберем всё, что нужно.
В итоге из магазина мы выходим с двумя полными пакетами.
До домика доезжаем через полтора часа. Здесь уже снег лёг небольшим ровным слоем, всё искрится на солнце. У забора – ни одного следа. Где-то в стороне видны деревянные домики, с теплицами во дворах.
Лёшин дом – небольшое одноэтажное строение. Большие окна в пол смотрят в лес. Во дворе растёт парочка ёлок, справа стоит беседка и большой мангал. Остальная территория – просто покрыта снегом.
Делаю глубокий вдох. Воздух такой чистый и вкусный. Хочется надышаться впрок.
Лёша протягивает мне ключи от дома.
– Открой, я пакеты возьму и сумки.
Поднимаюсь на небольшое крыльцо, отпираю дверь. Пропускаю спецназовца вперёд.
Внутри очень уютно, всё в светлых тонах. Раздеваемся, проходим внутрь. А у меня сердце заходится от волнения.
Первая комната больше напоминает квартиру-студию. Кухню от зала отделяет барная стойка. Большой диван уместил бы человек десять, напротив – камин и пушистый коврик на деревянном полу. В углу стоит шкаф с книгами. Подхожу, рассматриваю библиотеку – в основном классика, хотя есть парочка современных детективов.
– Здесь нет телевидения, отдыхаю с книжкой в руках.
Лёша ставит пакеты в кухонной зоне и начинает их разбирать. Я наконец отвлекаюсь от разглядывания и иду помогать. Когда заканчиваем, отправляемся на экскурсию по дому.
– Здесь пустая комната пока. Я её использую как спортзал, когда приезжаю в отпуск. Ванная здесь.
Проходим к третьей двери. Лёша пропускает меня внутрь.
– Святая святых – спальня. Здесь ещё никто кроме меня не спал. Надеюсь, ты будешь первой, – довольно улыбается.
Закатываю глаза. Как предсказуемо!
– Думаешь я поверю, что ты сюда никого не привозил или отправлял их спать на диван?
– А какой мне смысл врать? Сюда приезжать ради голого секса – слишком пошло. Это место для отдыха души. А сексом я в городской квартире могу заняться. Давай сделаем заготовки, а потом я пойду рубить дрова для камина.
На кухне просторно. Пока Беркушев маринует мясо, я замешиваю тесто для хлеба. Складываю тесто в миску, накрываю полотенцем. Ищу глазами куда убрать тесто, но натыкаюсь на мужской пронизывающий взгляд. Алексей стоит, прижавшись бедром к столешнице, и просто смотрит. Руки спрятаны в карманах джинс. Ощущение, будто я стою абсолютно голая. Сразу хочется прикрыться.
– Ты чего?
– Просто любуюсь. Красиво же. Прекрасная девушка готовит на моей кухне.
– Спасибо. У меня всё. Остаётся только ждать.
– Пойдём на улицу?
– Да!
Я тихонько выдыхаю. Нужен небольшой перерыв от внутреннего напряжения.
Лёша обувает высокие дутики вместо кроссовок, в которых приехал. Надевает куртку. Подаёт мне мою верхнюю одежду, берёт с вешалки свой шарф и обманывает им мою шею. Я непроизвольно втягиваю глубже его запах. Хочется очень банально сказать, что пахнет он одновременно как грешник, как святой и немного как дровосек. Это смесь древесины, ладана, табака и его собственного аромата.
Спецназовец замечает моё движение, улыбается и целует в лоб. После чего надевает на меня шапку. В этих простых движениях столько заботы и нежности, что я готова растечься лужицей прямо здесь.
Мы выходим на улицу, обходим дом. На заднем дворе вдоль стены сложены поленья. Ближе к забору стоит колода (широкое бревно, на котором рубят дрова). В него воткнут топор. Я осматриваю двор, просто наслаждаюсь природой. Лёша ставит первое бревно, заносит топор и одним движением рубит полено пополам. А потом ещё раз. Снимает куртку, кидает её на ближайшие брёвна и продолжает работать топором.
А я зависаю. Высокий, привлекательный мужчина занимается физическим трудом. Это очень сексуально. Джинсы натягиваются на напряжённых бёдрах, серый джемпер подчёркивает каждую мышцу, которая сейчас увеличивается от взмаха тяжёлого топора. На висках выступают капельки пота. Изо рта клубится пар. Плечи как будто стали ещё шире. Когда он заносит топор над головой, джемпер оголяет немного смуглую кожу живота и видна тёмная полоска волос, которая убегает от пупка вниз. Я не могу подобрать слов, на какого хищника он сейчас похож. Пластичный, сильный, грозный, крупный. Ощущение, что он может по щелчку сорваться с места и уничтожить врага. Лёгкая небритость придаёт мужественности, густые тёмные брови сведены.
Лев. Размеренный, опасный хищник.
Прихожу в себя от боли в губе, которую я зажала зубами. Надо остыть!
Отхожу на лужайку, ложусь на снег и раскидываю руки и ноги, начинаю ими двигать в стороны.
Лёша замечает мои странные движения, надевает куртку и встаёт у моих ног.
– Чем ты занимаешься, кошка?
– Делаю ангела, как в детстве, Лёва.
Лёша падает на меня, выпрямив руки.
Теперь я в капкане, хотя он не касается меня. Его лицо приближается к моему. И, почти касаясь губ, шепчет.
– Почему «Лёва», ты забыла моё имя?
Чувствую, как щёки краснеют от его близости. Он и не целует, и не отстраняется. Очень интимно.
– А почему я «кошка»?
– Хм, значит я для тебя лев? Символ благородства и храбрости?
– Ну или львёнок.
– Нет уж.
Лёша, наконец, целует меня, но останавливается через несколько секунд. Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать от разочарования.
– Пошли в дом, пока ничего не застудила.
Он помогает мне встать и идёт к дому.
У меня игривое настроение, поэтому, как только он отходит на пару метров, я леплю снежок и отправляю его в спину льва-львёнка. Но промахиваюсь.
Лёша медленно поворачивается, на лице – удивление и улыбка. Застёгивает свою куртку, а потом наклоняется, зачерпывает снег и отправляет точно в меня. Хватаю ещё горсть, и бегу в сторону, пока Лёша кидает в меня уже второй снежок. Вот это скорость! Мы носимся по двору, я звонко смеюсь, Лёша рычит, обещая расправу.
Я попадаю в него буквально пару раз. В очередной раз, когда мне прилетает снежок, он попадает за шиворот. Я взвизгиваю от холода, не смотрю куда иду, поскальзываюсь и падаю на спину, ещё сильнее припечатывая снег к спине и шее.
Мне так хорошо, что я лежу и смеюсь, глядя на небо.
Глава 14. Одним хлебом сыт не будешь
Марта
Спецназовец садится на корточки рядом со мной.
– Сильно ударилась? Болит что-то?
Качаю головой.
– Нет, ничего. Только холодно.
Протягиваю руку Лёше. Он помогает мне встать, а потом закидывает на плечо. Отряхивает мою попу от снега и заносит в дом.
Проходим в комнату. Можно было бы уже заняться готовкой – после улицы голод разыгрался не на шутку. Но моя одежда промокла, запасную я не брала. Стою мнусь, не зная, что делать. Придётся просить у Лёши-Лёвы. Он меня опережает.
– Март, иди
