за десять дней побывать в императорском дворце в Потсдаме. Но накануне под вечер бабушке позвонил Вильгельм Пятый и попросил нас прибыть к нему. И не просто прибыть, а обязательно взять с собой Романова. Немецкий император утверждал, что это крайне важно, неофициально и очень секретно. И в силу этой чрезвычайной секретности Вильгельм не смог использовать для приглашения Александра Петровича официальные каналы.
Кесарь согласился на встречу сразу же, ну а меня никто и не спрашивал, поэтому без пятнадцати три по нашему времени мы из нашей башни отправились в императорский дворец. Александр Петрович прибыл к нам буквально за пять минут до этого.
Встреча с Вильгельмом Пятым была назначена на полдень по Берлинскому времени, и в одиннадцать пятьдесят пять мы вошли в большой зал переговоров. Император уже восседал во главе огромного стола. Помимо него, в зале никого не было. Охрана довела нас до дверей, но внутрь входить не стала.
Когда мы вошли, Вильгельм покинул своё место и вышел нам навстречу. Совсем не по-императорски, в нарушение всех протоколов, которые, видимо, порядком ему надоели, император Священной Римской империи поздоровался за руку с Романовым и мной, поцеловал руку бабушке и сказал:
— С минуты на минуту прибудет наш гость.
Я отметил в этой фразе слово «наш». Вильгельм назвал гостя не своим, а нашим, словно изначально позиционировал себя на предстоящих переговорах как нашего союзника. Это было хорошим знаком.
— Мы же не Гарри ждём? — на всякий случай уточнила бабушка. — Ты же не хочешь нас удивить таким сюрпризом?
— Нет, — улыбнувшись, ответил Вильгельм. — Есть кто-то, кто удивит вас сильнее. Я, по крайней мере, сильно удивился, когда он вышел на связь.
Не успел я толком и предположить, о ком идёт речь, как двери зала раскрылись и один из сотрудников дворца громко объявил, обращаясь к Вильгельму:
— Ваш гость прибыл, Ваше Величество!
Вильгельм небрежно подал знак рукой, чтобы гость входил. Сразу же после этого в зал вошли трое мужчин. Впрочем, точно утверждать, что мужчинами были все вошедшие, я не мог. На идущем впереди был надет длинный чёрный плащ с капюшоном, полностью скрывавшим лицо. И это лицо вполне могло оказаться женским.
Что же касается тех двоих, что сопровождали важного гостя, их лица были мне знакомы. Я попытался вспомнить, где я мог их видеть, но не успел — моё внимание привлёк сам гость. Он сделал несколько шагов в нашу сторону, откинул капюшон, и мы все увидели… Хосе Второго. Вильгельм не обманул — такого сюрприза не ожидал никто. И я сразу же вспомнил тех двоих, что пришли с императором Ацтлана — они сопровождали его и в Мадриде.
— Рад приветствовать Вас Ваше Величество у себя во дворце! — произнёс Вильгельм Пятый, поднявшись с кресла, бабушка и Романов последовали его примеру, разумеется, я тоже.
— И я рад быть здесь, — ответил мексиканец на довольно сносном немецком, что тоже немало меня удивило. — Благодарю за приглашение, Ваше Величество!
— Разрешите представить Вам мою близкую подругу — княгиню Белозерскую, — произнёс Вильгельм, указывая на бабушку, которая слегка преклонила голову, когда произнесли её имя. — Кесаря Российской Федерации, князя Романова, думаю, представлять не надо, но я всё же это сделаю!
Александр Петрович тоже слегка кивнул в знак уважения, а Вильгельм улыбнулся и продолжил:
— Ну а с внуком моей подруги, князем Седовым-Белозерским Вы уже знакомы.
Прозвучало довольно двусмысленно и не очень-то, на мой взгляд, вежливо, учитывая, что совсем недавно мы с Хосе Вторым бились на поединке и были готовы друг друга убить. Однако император Ацтлана отреагировал на слова Вильгельма Пятого на удивление спокойно, на его лице не проявилось ни одной негативной эмоции — более того, он тоже улыбнулся и сказал:
— Маркиз де Леганес. Помню, помню, это было весело.
Я бы, конечно, поспорил с этим утверждением, так как мне тогда было не до веселья, но меня устраивало, что Хосе отнёсся к нашему поединку именно так. Ну или делал вид — что тоже меня устраивало. А мексиканец тем временем обратился к бабушке:
— У Вас очень смелый и сильный внук. Его ждёт большое будущее. Примите мои поздравления!
— Благодарю Вас, — ответила бабушка. — Мне приятно это слышать, и я рада, что он Вас не разочаровал.
Как по мне, так последнюю фразу она могла бы и не говорить, но Хосе и на эти слова лишь улыбнулся. И это меня поражало неимоверно. Я ни за что бы не подумал, что он может так себя вести, вспоминая общение с ним в Мадриде. Но видимо, его агрессия и высокомерие были работой на публику, а здесь ему некого было удивлять, и он вёл себя как обычный орк-аристократ.
Нет, белым и пушистым он однозначно не был и своё прозвище «безумный мексиканец» явно заслужил. Но ещё во время нашей прошлой встречи я заметил, что Хосе если и был безумным, то уж точно не был дураком. И то, как он вёл себя сейчас, лишь подтвердило мои догадки. Да и факт неплохого владения самым распространённым в Европе языком, говорил о том, что Хосе не псих и не самодур, а серьёзный правитель, который озаботился тем, чтобы в случае чего иметь возможность поговорить с европейскими монархами без переводчика. Хосе говорил по-немецки с большим акцентом, но грамматически очень правильно и имел хороший словарный запас.
— Ну и разрешите, представить Вам нашего гостя, который тоже, на самом деле, не нуждается ни в каком представлении, — тем временем обратился к нам Вильгельм Пятый. — Великий Тлатоани, император Ацтлана и правитель обеих Америк Хосе Второй!
Мексиканец расплылся в улыбке, высоко задрал подбородок и приложил правую ладонь к сердцу — видимо, у жителей Ацтлана это означало то же, что у нас почтительное преклонение головы. После чего Вильгельм предложил Хосе сесть за стол, и мы все расселись по своим местам. Но перед тем как сесть, император Ацтлана подал знак своим сопровождающим, чтобы те покинули зал.
Как только в помещении остались лишь мы впятером, Хосе произнёс:
— Я не буду рассказывать вам предыстории, перейду сразу к делу. Позавчера я имел удовольствие провести встречу с премьер-министром Британской империи герцогом Эджертоном. Он сделал мне выгодное, с его точки зрения, предложение — вступить вместе с Британией и её союзниками в войну против России.
Хосе сделал паузу, явно для того, чтобы мы оценили новость. Мы
