что-то страшное о будущем.
Автора любовных романов или детективщика не воспринимают как оракула (правда, первых зовут в передачи о семейных драмах, а вторых — в программы о легализации короткоствольного оружия).
А обычный писатель-фантаст ничего особенного в космосе или мутантах не понимает.
Есть, конечно, учёные, которые на досуге что-то сочиняют, но у них других дел полно, кроме, как сидеть забесплатно на телевизионных шоу.
А самый большой корпус романов современной фантастики — это стандартное, опробованное в веках, массовое чтение.
Это разрешённый воздух, коммерческая литература, построенная на вечных сюжетах массовой культуры. Эти сюжеты абсолютно одинаковы, одеты герои в шкуры, вооружены мечами, или же в руках у них бластеры. Шестидесятые годы были звёздными для фантастики и прорывными для науки — сейчас фантастика иная, но и тогда общий вал составляли простые и доступные книги, над которыми ещё сто лет назад издевался Аверченко. В его рассказе издатель объясняет графоману, что теперь спрос на естественнонаучное. Графоман тут же плодит такие тексты: «…Тёмная мрачная шахта поглотила их. При свете лампочки была видна полная, волнующая грудь Лидии и её упругие бёдра, на которые Грёмин смотрел жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал её к груди, и все заверте…», или:
«Дирижабль плавно взмахнул крыльями и взлетел…На руле сидел Маевич и жадным взором смотрел на Лидию, полная грудь которой волновалась и упругие выпуклые бёдра дразнили своей близостью. Не помня себя, Маевич бросил руль, остановил пружину, прижал её к груди и все заверте…»[27].
В этом, без преувеличения, объясняющем весь механизм типового коммерческого романа, рассказе Аверченко — вся правда о фантастике. Замените дирижабли на звездолёты, и — нет, даже можно не менять — это называется стимпанк, и тоже фантастика.
Правда, бывает, что что-то засбоит в мирной матрице — и фантасты оказываются на виду.
Когда началась война на Донбассе, так вдруг выяснилось, что и с той, и с этой стороны есть много писателей о необычайном.
Но это как раз эффект невнимательного наблюдения. Люди вообще стали писать больше книг, а сами фантасты очень корпоративны, персоны более заметны для человека читающего, чем, к примеру, пасечники и шофера.
Было у них какое-то точное предвидение? Нет, были истории, которые художественно описал Аверченко и были беллетризованные газетные передовицы.
Но любое суждение, любая идея становится куда более сильной и запоминающейся, если к ней приделана сюжетная линия, и красавец Маевич. Если бёдра Лидии круты, первым погибнет бессмысленный очкарик, а последним — афроамериканец (текстовый редактор попросил исправить), который ценой своей жизни спасёт оставшуюся парочку.
Чёрная дыра, либеральная диктатура, диктатура фашистская, атака клонов и восстание мертвецов, нападение крыс в тоннелях метрополитена — всё пройдут Лидия и Маевич, чтобы на последних страницах (или в финальных кадрах), чумазые, но живые, обняться.
И всё заверте…
Но шутки в сторону.
Действительно, самая неловкая идея, совмещённая с эмоциональным сюжетом, всегда действует на обывателя сильнее, чем идея, рационально изложенная. Подлинная история — скучна, а вот альтернативная — всегда увлекательна. Не так много людей будут читать научно-популярную книгу о вирусах, а вот тираж книги о вирусной эпидемии, да ещё на фоне драмы страстей вероятнее покроет расходы издателя.
Впрочем, эти выводы не абсолютны, исключения есть, в предсказаниях нужно быть осторожными.
А вот про предсказания фантастов мы поговорим в следующий раз.
01.02.2016
Стратегия предсказаний (о том, как фантасты видят будущее)
Когда учёные убедили обывателей, что Солнце не погаснет в ближайшее время, то обыватели стали довольно равнодушно относиться к прогнозам на четыре-пять веков вперёд.
Краткосрочный прогноз — дело финансистов, оперативные задачи — в папках политиков. А если политик и обещает коммунизм через двадцать лет, то вместо него будет Олимпиада.
За прочими, ажиотажными темами принято обращаться к писателям-фантастам. Если эти люди пишут о будущем, то, наверняка что-то понимают в том, как оно устроено.
Был такой писатель-фантаст Кир Булычёв, учёный и автор многих, совсем не художественных книг. Когда он как-то приехал в город Челябинск, его спросили, что из его предсказаний сбылось.
Писатель ответил: «Я глубоко убеждён, что ни один фантаст никогда ничего не предсказал. Писатель должен писать. Предсказывать — занятие гадалок и футурологов, причём ни те, ни другие ничего не могут предугадать». Ему напомнили о «Гиперболоиде инженера Гарина» как о предвидении лазера. Булычёв не согласился: «В начале века было очень модно писать о „лучах смерти“. Алексей Толстой взял расхожую тему и написал роман. Но писал он не о гиперболоиде, а о фашизме, который уже существовал тогда и набирал силы. Оправдавшиеся „предсказания“ — случайность. В начале века в Англии был проведён опрос „Что грозит через сто лет Лондону?“ И все предсказатели сошлись на том, что Лондон погибнет под двухэтажным слоем конского навоза. В предсказаниях мы исходим из преувеличения того, что происходит сегодня. Единственное сбывшееся предсказание в фантастике — это утверждение Ивана Ефремова о наличии алмазов на Чукотке, потому что он был геологом, он искал там алмазы. Это было желаемое развитие его работы. Все остальное — от лукавого. Если какой-то фантаст утверждает, что он что-то предсказал, назовите мне его фамилию, и я докажу вам, что это не так»[28].
Пушкинская ремарка «всё равно — надежда лжёт» на удивление хорошо описывает и технологию современных прогнозов, и то, как формируется спрос на них.
В планировании, как и в военном деле, есть несколько уровней задачи: тактический, когда на местности действуют сравнительно небольшие группы людей, оперативный и стратегический — последний определяет сам ход войны и движение армий.
С предсказаниями и прогнозами у современной цивилизации произошла очень странная вещь: прогнозирование на «тактическом уровне» освоено человечеством достаточно хорошо — в события ближайших недель и месяцев всматриваются неглупые люди, и главное, эти прогнозы приводят к мгновенной отдаче, в том числе и финансовой. Не угадаешь — финансовый результат будет налицо очень скоро.
Куда хуже обстоит с прогнозированием на пару ближайших лет — как правило, оперативные прогнозы связаны с длительностью выборных сроков различных администраций.
А, как доходит дело до прогноза на десятилетия — то тут просто святых выноси. И вот почему — такой прогноз всегда безответственен. Есть хорошая история про Ходжу Насреддина, что за большие деньги взялся обучать эмирского ишака грамоте. Когда его спросили, не боится ли он сиятельного гнева, то Ходжа отвечал: «Я заключил договор на десять лет — за это время умрёт либо эмир, либо я, либо ишак». С другой
