корне отличается от моего.
— Имя Линдси звучит как «меркантильная сука».
Он фыркает.
— Скажи что-то, чего я не знаю.
— Могу я спросить…? К чему предложение, если она тебе не подходила?
— Честно говоря, она давила на меня женитьбой. СМИ продолжали комментировать, сколько мне лет, говоря, что пришло время остепениться и все в таком духе.
— Сколько тебе лет?
— Тридцать шесть.
Я закатываю глаза.
— Ты не такой уж старый. В наши дни многие женятся и заводят детей и в пятьдесят.
Он кивает.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь, — я качаю головой. — Не понимаю концепцию обмана. Почему бы просто не сказать, что ты несчастлив? Это так просто.
Наконец он начинает пробу мороженого.
— Как ты узнала о бывшем?
— Застала их в его квартире.
Глаза Трентона расширяются.
— Ты видела, как он занимался сексом с другой?
— Конечно, видела, — у меня вырывается невеселый смешок. — Он вел себя странно в течение нескольких недель. Весь такой отстранённый, много разговаривал по телефону. Я все время спрашивала, что случилось, а он списывал это на усталость от работы. Шелдон испытывал сильный стресс в фирме, поэтому я решила сделать что-нибудь, чтобы удивить его. Заявилась к нему домой в пальто на голое тело и туфлях на каблуках, с контейнерами еды, над которыми трудилась весь день. И, блять, они были такими шумными, что даже не услышали, как я вошла.
Он съеживается и отворачивается.
— Это чертовски ужасно.
— Теперь каждый раз, когда я пытаюсь написать сексуальную сцену, все, что могу представить — это их двоих. Я слышу звуки, которые они издавали. Вижу выражения их лиц. Как будто это навсегда запечатлелось в мозгу.
— Могу я задать личный вопрос?
— Конечно.
— С тех пор у тебя кто-нибудь был?
Я качаю головой, в то время как щеки краснеют от смущения.
— Жалко, да?
— Вовсе нет, — Трент пожимает плечами. — У меня тоже никого не было.
Я бросаю на него сомнительный взгляд.
— Необязательно лгать, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше.
— Зачем мне лгать об этом?
— Ты великолепная хоккейная звезда. Уверена, девушки бросаются на тебя, куда бы ты ни пошел.
— Это не значит, что я знакомлюсь с ними.
Я искоса смотрю на него, ища признак лжи. Все, что нахожу, — это честная пара карих глаз.
— Думаю, как только ты найдешь кого-нибудь, появится и новый материал для книг о сексе.
Я смеюсь.
— Они не только о сексе.
Он выгибает бровь.
— Насколько откровенны сцены?
— Может быть следует прочитать одну из них и выяснить это самому?
— Ладно.
Мои брови взлетают до линии роста волос.
— Ты сейчас серьёзно?
— Конечно. Скажи, какую из них рекомендуешь и я ее прочитаю. Будет чем заняться на выездных матчах.
Мысль о том, что Трентон читает мою книгу, наполняет волнением. Я уже знаю, какую из них собираюсь ему дать.
Я отправляю в рот полную ложку мороженого.
— А знаешь что? Мы не должно притворяться счастливыми лишь потому, что состоим в фиктивных отношениях. Я имею в виду, давай повеселимся, — я делаю паузу. — Ты же знаешь, как это делать, не правда ли?
Он ухмыляется.
— Да, зазнайка, — затем он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими. — Кстати, спасибо. Знаю, что никогда этого не говорил. Спасибо, что делаешь все это для меня.
— Я прикрою твою спину, соседушка, — я чокаюсь своей ложкой с его. — Повезло, что ты меня встретил.
ГЛАВА 8
Кэссиди
Холодный воздух ударяет в нос, как только мы ступаем на арену.
Я останавливаюсь на лестнице, чтобы снять на видео стадион.
— Подожди, пока не начнется сезон, — говорит Селеста. — Здесь будет полно народу.
Я убираю телефон обратно в сумочку и держусь за перила, пока мы спускаемся.
— В чем разница между предсезонкой и настоящим сезоном?
— Предсезонка похожа на серию тренировочных игр. Новые игроки могут пробоваться на определенные позиции, а тренер — оценивать своих подопечных. Не каждый игрок попадет в большой клуб.
— Большой клуб…?
— Ну знаешь, НХЛ. Тренеры хотят, чтобы только лучшие игроки туда попали, — она улыбается. — Трент действительно хорош, Кэсс. Подожди, пока не увидишь, на что он способен.
— Окей, хорошо. Надеюсь, старая команда пожалеет о том, что продала его.
Селеста прикусывает нижнюю губу.
— Я беспокоюсь об этом. В какой-то момент им придется играть друг с другом, и такое чувство, что «встреча» пройдет просто ужасно.
У меня скручивает желудок при мысли о том, что он будет играть против бывшего лучшего друга.
Мы занимаем свои места прямо перед стеклом, и я делаю несколько снимков, ожидая начала разминки.
— Не могу поверить, что ты никогда раньше не была на хоккейном матче, — Селеста подталкивает меня плечом. — Не терпится сорвать твою вишенку.
— Я рада, что именно ты у меня первая, — я улыбаюсь. — Приятно попробовать что-то новое. Будучи писателем, я, как правило, часто отсиживаюсь в квартире.
— Как продвигается работа над новой книгой?
— Ну, есть основы для начала, — я делаю глоток содовой. — И я рада погрузиться в хоккейный аспект. Мне нравится исследовать новые темы.
Она перекидывает каштановые волосы через плечо.
— Просто не забудь прописать, что пиар-агент хоккеиста супер-секси.
Я откидываю голову и смеюсь.
— Об этом можешь не переживать.
Из динамиков гремит музыка, а сверху, над льдом, кружатся разноцветные огоньки, соответствующие бабочкам у меня в животе. Будет интересно увидеть Трентона в его стихии. Я взволнована, с нетерпением жду, чтобы увидеть другую сторону мужчины. Нужно вскрыть его, погрузиться внутрь, чтобы узнать больше, если я собираюсь написать персонажа по его характеру. Наблюдение за игрой кажется идеальным началом.
Диктор представляет игроков, и вскоре они скользят по льду, кружа друг вокруг друга, как стая обезумевших акул. Я достаю телефон и снимаю их на видео, ища Трентона.
— Вот он, — Селеста указывает на номер один на черно-желтой майке. — Обычно мы будем сидеть прямо позади его ворот, но я хотела, чтобы сегодня у тебя был полный обзор.
Трентон, может, и весит девяносто килограммов, но он буквально парит над льдом, как легкое перышко. Его экипировка немного отличается от той, что у других игроков: большие накладки на ногах и решетка вместо прозрачного щита. Я увеличиваю изображение, чтобы успеть все запечатлеть.
Он движется по периметру катка, но замедляет шаг, приближаясь к тому месту, где мы сидим.
— Вперед, Уорд! — кричит Селеста.
Я не могу разглядеть выражение его лица, но глаза находят мои, и он подмигивает, прежде чем откатиться в сторону.
Селеста наклоняется.
— Скажи, что ты сняла это.
Я опускаю взгляд на телефон и борюсь с улыбкой, растягивающей губы.
— Обязательно опубликуй, —
