голень и уже выпускает густой желудочный сок. Вот оно что — сбежав от одного охотника, ему посчастливилось попасть в лапы другого, и всё это, не поднимаясь с места.
Разжав пальцы, Лесник безвольно повис, давая рукам отдохнуть, а боли в спине утихнуть. «Могло быть хуже», — хотелось думать ему, но на Хэлле подобная фраза не имела смысла, всё действительно было хуже, просто у него недоставало информации. Как там парни? Выбрались? Добрались до птички? Или… Он заорал, выпуская гнев и досаду. В этот момент Сергей радовался, что связь не работала, его вопли никто не услышит. Мелькнула мысль: что дальше? Если они улетели или погибли, то стоит ли вообще бороться, стоит ли оттягивать свой конец, лишь продлевая мучения? Стоит!
Велел он себе. Ухватил шнур, медленно и осторожно начал подтягивать огнемёт.
Нахлынула эйфория, когда привычный, почти родной корпус спасительного оружия оказался в руках. Он словно почувствовал себя сильнее, снова стал достойным бросить вызов джунглям, узаконил своё право на жизнь. Уже прицелившись, Лесник задумался и хорошенько выругался, от души. Лиану он одолеет, превратит в пепел, а вот падение на голову или спину с такой высоты, вероятно, не переживёт. В мире, где каждая травинка готова тебя съесть, он умрёт от самой обычной гравитации. Что это, если не ирония?
Сергей прицелился, стиснул зубы, положил палец на крючок. Выстрелить не решился. Чертыхнувшись, он расслабил пресс, снова безвольно повис, выпустив из рук огнемёт. Тяжело дыша, землянин корил себя за нерешительность, трусость и ещё не пойми за что, лишь бы отсрочить тот момент, когда придётся что-то сделать. Что его останавливало на самом деле? Перспектива не умереть при падении. Сломать позвоночник, остаться парализованным, но в сознании, безвольно наблюдая, как многочисленные обитатели Хэллы стягиваются к его телу, чтобы медленно, сожрать живьём.
Ожили динамики. Трескотня помех обрушилась живительной волной, вернув, возможно, ложную надежду. Вероятно, разряд уничтожил внешнюю систему связи, оставив в живых внутреннюю, что использовалась на коротких дистанциях, и сейчас кто-то из товарищей находился рядом, в радиусе действия. Или безжизненный скафандр.
В спину что-то ударило. Лесник потянулся рукой, пытаясь нащупать тварь, что на него прыгнула. Сделать привычное движение в скафандре оказалось куда сложнее, чем просто представить. Пальцы скользили по броне, не находя ничего постороннего, и тогда Сергей сдался, решив, что ему померещилось или что просто задел ветку дерева. Но удар повторился, уже в другом месте, затем ещё один. Пришлось реагировать и быстро, он всеми доступными способами попытался развернуться, выходило не очень эффективно, лиана не давала полной свободы движения, как если бы он висел на верёвке, чётко фиксируя голень.
— Товарищ Майор, — Влад сжалился над ним и подошёл ближе, встав ровно под висящим командиром, демонстративно подбрасывая камень в руках. — И как это вас угораздило оказаться в столь интересном положении?
— Да твою… — Сергей, конечно, был рад видеть товарища, очень рад, готов был даже расцеловать, но в то же время с не меньшей радостью придушил бы за издевательства. — Что так долго? «Угорь» где?
— А ему сейчас немножко не до нас, — появился Эдик, в одной руке держа огнемёт, в другой — ещё один камень. Ребята решили оторваться от души, напрасно подумав, что ответка им не прилетит. Прилетит. Не сразу, но прилетит. — Он отвлёкся на зверюшку покрупней, но не переживай, Корней за ним присматривает.
— Серёг, у нас тут, это, птичка на подходе, давай уже слезай, — устало, наигранно устало сказал Влад.
— Бессмертным себя считаешь? — прорычал Лесник, дёрнувшись в сторону товарища. — Снимите меня отсюда!
— Погодь, тут надо подумать… теоретически, — протянул Влад, поглаживая подбородок. В скафандре это выглядело крайне нелепо, чего, видимо, он и добивался.
— Не шевелись, — Эдик отошёл, разбежался и прыгнул. До Сергея ему, конечно, было не достать, но цепкие пальцы ухватились за висевший много ниже огнемёт. Трос застонал, но выдержал, в отличие от Лесника, который издал болезненный стон, когда на его ногу обрушился новый вес. — Ща тебя вытянем.
Это было безумием. Сергей из последних сил терпел, чтобы не заорать от боли. Эдик тянул его вниз, надеясь, что лиана поддастся. Сама же лиана, видимо, имела другое мнение и лишь крепче сжала ногу. Странно, что при такой хватке не сломались кости, но Лесник чувствовал, что они целы, чувствовал боль в суставах, когда Эдуард раскачивался на тоненьком тросе.
Недолго думая, а вероятно не думая вовсе, Влад подпрыгнул, ухватился за ногу Эда и тоже принялся тянуть вниз. Сергей в этот момент окончательно почувствовал себя «репкой» и смирился, что ноги у него больше не будет, оторвут с потрохами.
«Здравствуй, пенсия, инвалидность, протез», — пронеслось у него в голове, а потом вся троица резко ухнула вниз.
— Вы совсем рехнулись!? — голос Корнея звучал воодушевляющее и вполне описывал происходящее. Сам же он стоял метрах в десяти у ствола дерева, держа обеими руками перерезанную лиану. Едкий сок толчками изливался на его скафандр, покрывая с ног до головы.
— У нас было всё под контролем, — пожаловался Эдик, выбираясь из-под Лесника, которому посчастливилось упасть сверху. — Ты почему не сторожишь «угря»?
— Да занят ваш «угорь», сильно, а вы, похоже, словили шизу, раз такое вытворяете, — Корней протёр забрало, избавляясь от излишков сока. Отбросив ещё шевелившуюся лиану, он подошёл, нависнув грозной тенью над тремя развалившимися на земле фигурами. — Подъём, дрон уже над озером, и мы там должны быть, а не дурака валять.
— Спасибо, — Сергей со второй попытки сумел подняться на ноги, скорчился от неунимающейся боли в ноге — даже теперь, когда он оказался на свободе, последствия встречи с лианой давали о себе знать. — Но боюсь, идти мы будем медленно…
— Не важно, главное — добраться в целости, о сохранности уже речи не идёт, — Корней подхватил Лесника, перекинул его руку через шею, давая надёжную опору. — Кости-то хоть целы?
— На Базе узнаем, — отмахнулся Сергей, подозревая, что всё довольно плохо и носить ему пару месяцев гипс на пол ноги. — Парни, закончили юморить и метнулись вперёд, зачищать дорогу. Влад, проведи нас к птичке.
Оба «спасителя» что-то недовольно забормотали, но покорно поплелись к реке, что оказалась совсем рядом, метрах в двадцати, скрытая в густых зарослях. Чем ближе они подходили к руслу, тем отчётливее слышались вопли «угря», даже без динамиков, его низкий
