она всегда знает, кому улыбнуться, на кого прикрикнуть, чтобы толку было больше. Ты ее недооцениваешь, — хочу сказать, что она пару раз меня согревала в далеких холодных командировках, но думаю, то это лишнее.
— Я ее никак не оцениваю. Хабалка какая-то. Но вижу, что тебе приятно ее общество.
— Лиль, у нас здесь все так хорошо начиналось, зачем ты сейчас все снова портишь. Ну ее нафиг эту Ингу, зачем мы сейчас время тратим и о ней говорим. Мы можем наслаждаться друг другом. И да, я забыл сказать, что ты у меня супер-красотка, и что Инга бесится, что теперь у нее появилась соперница. Не обращай внимание.
Лилька кивает и идет к окну.
Мы молчим до того момента, как уже нужно выходить в гости.
— Накинь пальто, хоть машина и близко, все равно можешь замерзнуть, — стараюсь быть интеллигентным мужем.
— Спасибо.
Всю дорогу тоже молчим. Лиля, ну что же ты творишь, зачем заставляешь меня волноваться, ты же ничего не выкинешь?
Беру ее за руку, прохладная, кончики тонких пальцев холодные. Начинаю согревать их дыханием.
— Это лишнее. А что же ты Ингу с собой не позвал? — кажется, злится.
— Она с ребятами в другой машине. Хватит думать о ней.
Подъезжаем к дому Парвиза. Большой и красивый, похож немного на замок.
— Добрый вечер, не замерзли, — обращается Парвиз к Лиле.
И у меня застывает сердце, сейчас она, одним словом, может или все испортить, или спасти меня и мою контору.
— Добрый вечер, да, я не привыкла к таким морозам. Спасибо, что спросили. — На лице улыбка. Ай-да моя девочка.
Выходит Ирина, жена Парвиза. Смотрю женщины уже разговорились, и идут в дом.
— Какая у тебя жена хорошая, сразу видно, что добрый человек, — начинает разговор Правиз. Ему лет шестьдесят, у него большая семья, и, кажется, он счастлив.
— Спасибо, да, она чудесная.
— Глаза только ее выдают, тревога у нее какая-то. Детей вам надо, и побыстрее.
— Обязательно последуем вашим наставлением, — стараюсь без лебезения в голосе говорить.
Идем в дом, Лиля и Ирина рассматривают фотографии на стене.
— Это ваш сын? — показывает на какого-то мужчину. Что это она чужими мужьями увлеклась, нехорошо так себя вести. Даже если он только на фото. Или она специально говорит так, чтобы расположить к себе их семью. Вот же женщина, ничего о ней непонятно.
— Это Кирюшка, мой племянник, — говорит Ирина.
Оставляем женщин за беседой о родственниках, хозяйстве и о чем там они могут разговаривать.
И тут появляется Инга. Как королева, с небольшим опозданием, чтобы все фанфары только ей доставались.
Яркая, женственная, умеет себя преподнести.
— Ваша помощница приехала, — Парвиз делает на этом акцент. — Вы скажите ей, что не очень хорошо на таких мероприятиях выглядеть ярче, чем ваша жена. — Затмить вашу Лилю у нее все равно не получится, зря старается. Порода же не в косметике или шмотках видна, а тем, что в сердце. А помощница ваша — хищница, так руку и откусит. Вы с ней поосторожнее. Я в бизнесе давно, в людях очень хорошо разбираюсь.
Хм, а мне приятно, когда так говорят о моей жене. Надо будет дома пересмотреть приоритеты.
Хотя я уверен, что и Инга не такая, как хочет казаться. Она львица-тигрица только на людях, а в душе, я думаю, мечтает стать семейной домашней кошечкой. Вот такая любого сделает счастливой.
Но сегодня день моей жены. Выход королевы!
Глава 14. Через час после измены
Мы плетемся в гостиничный номер. Я и тот, кто час назад был моим мужем. Зачем я себе вру, мы уже сто лет не были семьей. А может, и никогда не были. Все я видела, все понимала. А сегодняшнее происшествие — вишенка на торте.
— Лилечка, ну прости меня дурака. Прости! Ты же сама видела, что я в трусах был. Не было с Ингой ничего, я тебе клянусь, — Лешка шаркает гостиничными тапочками.
— Ага. “не виноватый я, она сама пришла?”
Лешка пытается взять меня под руку, тихонько его отталкиваю. Не хочу никаких прикосновений. Хоть и провела весь день в спа, теперь снова хочется в баню, чтобы час сидеть в парилке, потом пару часов тереть мочалкой, не только тело, но и мозги.
— Ну почти так и было. У нас совещание быстрее закончилось, чем мы планировали. И Инга… Ну я не пойму, как это получилось. Она сама на стол залезла, сначала вроде как, чтобы документы подвинуть, а потом как-то оп… Уже в белье сидит. И мою рубашку расстегивает. Я и не успел понять, как оно случилось.
— Леш, ну будь мужиком, возьми на себя ответственность. Ты хочешь сказать, что бедная Инга тебя чуть ли не изнасиловала? Ты не был похож на человека, который отбивался и был против. Может я была твоей спасительницей? А если бы опоздала, то застала бы тебя голым, рыдающим в углу? И теперь расскажи, что это ваша первая попытка скрасить друг другу досуг.
— Первая. И да, ты права, моя вина тоже есть. Я не оттолкнул ее, хотя должен был. Лиль, прости, ну хочешь, я прям тут на колени встану.
— Не хочу. Три дня мы с тобой на людях играем в семью, а вернемся домой, я хочу развод.
— Давай не пороть горячку, домой вернемся и все обсудим, на холодную голову и рассудок. Лиль, нам есть что терять вместе. И тебе, и мне. Я тебя люблю.
К Лешке иногда возвращается разум. Я, конечно, за последнее время выросла, и развод — это дело времени. Вот только куда я пойду. Жилье оформлено на свекровь, машина на Лешку, при разделе имущества мне от нее половина рыночной стоимости достанется. Сумма не такая уж и маленькая, но хватит только на комнату в общежитии в очень дальнем Подмосковье, аж где-то под Рязанью. На свою зарплату особо не разгонюсь. Да и дней без содержания у меня больше, чем рабочих. Но карьера и достаток — дело наживное.
К маме если что вернусь. Ан нет, не вернусь. Она сразу дала понять, что в моей жизни может быть только один мужчина, а то, что изменяют, пьют, гоняют, она говорит, что это в каждой семье. И нечего метлой мести, чтобы люди видели. Рот закрыла и живи дальше. Нет уж, мамочка, я так больше не хочу.
Заходим в номер. Тошно смотреть на эти вещи в чемодане, на этот дурацкий стол, где мой муж едва не разложил свою сотрудницу.
Лужа от колы под столом, смятая
