в носу и глазах, лёгкие их будто наполнились цементом, начался кашель. Они стали задыхаться, их рвало и било в конвульсиях. Грозные до недавнего времени воины искривлялись, словно насекомые под властью жестокого подростка.
Кто-то всхлипнул. Вика, единственная из женщин рискнувшая смотреть в монитор, сдалась и быстрым шагом удалилась в дальний угол зала.
Когда всё закончилось, я обнаружил на щеках слёзы.
– Так было нужно, Сань, – друг похлопал меня по плечу.
Я кивнул, вытер рукавом влажное лицо и вернулся к лейтенанту. Через громкоговоритель его предупредили о прорвавшейся группе, и он направлялся навстречу. Чёрные солдаты уже пробили брешь и продвигались к нам, уничтожая по пути турели. Достаточную оборону на их пути устроить не успели.
– Вам нужно ему помочь, – объявил Руслан Тимурович. – Оружия хватит почти на всех. Выиграем время. А то и перебьём всех, если повезёт.
Я кивнул и первым схватился за автомат, но меня прервал Антон.
– Останься, – почти приказным тоном сказал он. – Когда Лера закончит, ты должен запустить наше чадо.
– Мы должны быть уверены, что всё пройдёт, как надо, – грустно улыбнулся Дима.
Он был самым молодым из нас и уже подавал огромные надежды со своими разработками новых проводников. Парнишка с деревенским лицом и простецкими повадками, он уверенно выхватил у меня из рук автомат и сжал рукоять, привыкая к оружию.
– Не подведи.
И они отправились. А я остался ожидать того момента, когда наступит время загрузить программу сверхкомпьютера.
Чёрные солдаты встретились с ребятами через несколько минут. Ткаченко, особенно это выражалось в его жестикуляции, выругался и хотел прогнать их, когда увидел толпу самопровозглашённых вояк. Даже послал недвусмысленное послание прямиком в камеру, но затем принял помощь. Он рассредоточил учёных и инженеров так, чтобы они смогли создать как можно больше помех обученным убийцам, а сами оказались в наименьшей опасности.
И началась битва. Озлобленные потерей товарищей, чёрные солдаты были жестоки. Если бы не Медоед, они растерзали бы бедных учёных. Пол и стены испытательного блока орошались кровью, гильзы прыгали по бетону, гранаты рвали укрытия из наполненных песком мешков. Лейтенант выбрал правильное место, и это сыграло свою роль – чёрные солдаты застряли. Но ненадолго.
– Готово! – раздалось за моей спиной.
Голос Леры прозвучал благословением с небес. Я повернул голову и ужаснулся – она была истощена. Через открытый проём я увидел, что остальные из её команды не смогли даже найти сил подняться.
– Готово? – повторил Тёма. – Лерочка, готово! ДА!
У меня перехватило дыхание от счастья. Я дёрнулся к ней, хотел обнять, прижать к себе, но должен был лишь забрать маленькую флешку из её рук.
– Стоять! – вместе с командой щёлкнул курок пистолета.
Не веря, я повернулся и увидел Руслана Тимуровича, держащего меня на прицеле.
– Профессор… – связки сопротивлялись, голос получился слабым и жалобным. Экраны наблюдения находились позади него, и я наблюдал, как погибает Антон, поражённый выстрелом в голову. Он высунулся, чтобы отбросить упавшую рядом гранату. – Что вы делаете?
– Руслан Тимурович? – Лера спустилась на колени, не в силах более стоять. – Нет…
– Да, – с ненавистью возразил старый ублюдок. – Отдайте его по-хорошему, и я договорюсь, чтобы вас оставили в живых.
– Сука… – Тёма кипел злостью, но ничего не мог сделать.
Старик полукругом обходил меня, не снимая с прицела и приближаясь к Лере. Я сделал шаг вперёд, в ответ на что пуля высекла искру в полуметре от моей ноги.
– Стоять я сказал!
– Почему?! – голос вернул силу и теперь вырвался, погоняемый яростью и обидой. – Почему?!
– Глупец! – будто плюнул, огрызнулся он. – Вы все – слепцы! Жертвы пропаганды! Моя разработка способна перевернуть мир! Свершить революцию! Поднять человечество на новый уровень! Но эти кретины захотели сделать из него новое оружие!
Он уже подошёл к Лере и захлопнул дверь, за которой очнувшиеся от выстрела программисты пытались понять, что происходит.
– А они позволят мне творить настоящую науку! И вам лучше мне не мешать, иначе лазер сотрёт нас всех.
Грозная установка была почти готова. А ребята продолжали погибать.
– Их сейчас всех убьют! – взмолился я. – Одумайтесь!
Профессор не внемлил. Он потянулся за флешкой, но Лера дёрнулась в обратную сторону, из последних сил сжимая её в руке.
– Дура! У меня нет на это времени!
И раздался выстрел.
Я помню этот момент, будто он случился только что. Затвор дёрнулся, пуля прошила её грудь, и Лера упала. На белом халате выросло красное пятно, и безвольная кисть выпустила чёртову флешку, а волосы закрыли лицо.
Ублюдок потянулся вниз, и я сам не осознавал, что делал. Тело самостоятельно двигалось, не дожидаясь решений хозяина, и через пару мгновений оказалось напротив убийцы. Были и другие выстрелы, но слишком поздно – я отвёл его руку в сторону и ударил, повалил его на пол и ударил ещё раз! А потом ещё, и ещё и ещё… я не мог остановиться.
Тёма схватил флешку и поковылял к пульту управления, после чего запустил сверхкомпьютер.
Часть третья. Возрождение
– Прошу прощения, но я не могу рассказать, что именно происходило дальше, – на щеках Сан Саныча блестели слёзы, а голос стал тихим и печальным, хотя с лица так и не сходила лёгкая улыбка. – Я просто не всех знаю подробностей, потому что в тот момент они уже меня не интересовали. Знаю только, что время, украденное предателем, лишило жизни всех ребят, выдвинувшихся навстречу чёрным солдатам. И лейтенанта Ткаченко тоже. Но он напоследок подорвал себя вместе с большинством уцелевших ублюдков, и те приняли решение отступить. Ракеты уже начали бомбардировать бункер, я даже вроде помню тряску, но их прервал наш сверхкомпьютер. Он получился великолепным. Столь быстрым, что ни мы, ни враги не успели понять, что произошло. На месте их расстановки потом остался лишь огромный кратер, порождённый взрывом излучателя. Затем сигнал бедствия пробил глушилки, и скоро к нам прибыла спасательная группа. И это всё.
Тодор заскулил, чувствуя печаль хозяина, и подобрался поближе, подставляя холку под морщинистую руку.
– Но я помню, как её голос, сквозь боль прошептавший моё имя, остановил меня. Я очнулся и даже не удостоил то месиво из мяса, крови и костей, что раньше я считал самым уважаемым человеком, и лишней секунды. Я посмотрел в её глаза. Её прекрасные глаза
