этой причине святитель учит: мы должны служить братьям нашим «как бы Самому Господу».[233] Авва Аполлон говорит: «Должно кланяться приходящим братиям, ибо не им, а Богу кланяемся».[234] И преподобный Симеон Новый Богослов наставляет, что «в каждом из них [то есть ближних. – Примеч. пер.] есть Христос».[235] Христианская любовь состоит в признании того, что все мы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28).
Все приведенные выше суждения означают, что любовь к ближнему (во всех ее формах и проявлениях) добродетельна лишь в том случае, если она коррелирует с любовью к Богу. Апостол Иоанн пишет: Что мы любим детей Божиих, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его (1 Ин. 5, 2). Это значит, что любовь к ближнему должна всегда подчиняться любви к Богу. Среди причин, по которым люди «любят друг друга», как отмечает преподобный Максим Исповедник, поистине добродетельна лишь любовь «ради Бога».[236] Христос учит, что любовь к Богу есть первая и наибольшая заповедь (Мф. 22, 38), а любовь к ближнему – вторая заповедь (см.: Мф. 22, 39; Мк. 12, 31). Святые отцы, непрестанно помня о такой последовательности Божиих заповедей,[237] предостерегают, чтобы человек не менял этот порядок – отдавал предпочтение любви к ближнему, пренебрегая любовью к Богу. О таком завете очень важно помнить, поскольку, как отмечает Ориген, «у многих любовь беспорядочна: что должно любить в первую очередь, они любят во вторую, а что во вторую – в первую».[238] Святой Исаак Сирин также пишет, что «прекрасна и похвальна любовь к ближнему, если только попечение ее не отвлекает нас от любви к Богу».[239] Преподобный Макарий Великий поясняет: «Пусть [человек. – Примеч. пер.] всегда и прежде всего стремится в сердце своем, взыскуя это у Бога, к непрестанному обладанию священной любовью и страхом Божиим, которые есть первая и великая заповедь <…>. Ибо (стяжав Божественную любовь) таким образом, мы можем легко исполнить и вторую заповедь – заповедь о любви к ближнему (см.: Мф. 22, 37-40). Ведь первое должно поставляться на первое место и о нем следует иметь попечение как о первом; второе же, следующее за ним, должно и осуществляться в соответствующей последовательности. Если бы кто-нибудь захотел пренебречь великой и первой заповедью – заповедью любви к Богу <…>, и вместо нее устремился бы ко второй заповеди, только внешне радея о служении (ближним), то для него будет невозможно осуществить неповрежденно и чисто и эту (вторую заповедь)».[240]
Тем не менее сказанное не означает, что любовь к ближнему ниже любви к Богу или поглощается ею, иначе можно было бы подумать, что человеку для спасения достаточно одной любви к Богу и он освобождается от заповеди любить ближнего. По мнению святых отцов и согласно православному Преданию, любовь к Богу подразумевает любовь к ближнему, они неотделимы друг от друга. На этом, к примеру, настаивает преподобный Максим Исповедник. В частности, он пишет: «Любящий Бога не может не любить и всякого человека, как самого себя».[241] Эта же мысль является лейтмотивом Первого послания апостола Иоанна: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец <…>. И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин. 4, 20-21). Как любовь к Богу не ограничивается любовью к ближнему, так и любовь к ближнему не сводится исключительно к любви к Богу, поскольку он, как личность, обладает самостоятельностью и средствами для существования, а также призван не раствориться в Боге, а реализовать собственный потенциал.
По сути, христианская любовь по своей природе, происхождению и цели едина: ее началом и концом является Бог.[242]
Любовь к врагам
Любить ближних учат многие религии, любить врагов требует только христианство. В этом вопросе Новый Завет расходится с Ветхим,[243] в котором ответом на насилие был закон талиона: глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб (Исх. 21, 24-25). На эту особенность и переход от Ветхого Завета к Новому указывает Сам Христос: Заповедь новую даю вам <…>; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34-35). Аналогичную мысль Господь выражает, произнося следующие слова, ставшие основой христианской веры (из них берут начало наставления святых отцов): Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую <…> Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 38-45). Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают (Лк. 6, 30-34). И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 47-48).
В Ветхом Завете закон талиона, рассматриваемый в наиболее положительном смысле, был дан Богом для того, чтобы побудить людей не грешить и не делать зла.[244] Праведники тех времен смогли превзойти его и исполнить более высокие в нравственном плане требования, ставшие прообразом заповедей Христовых.[245] Тем не менее, понимаемый в буквальном смысле, этот Божественный закон, казалось, оправдывает насилие, вследствие чего оно только множилось и повторялось бесконечно. Эту постоянную череду прервала заповедь, данная Христом, – когда бьют по одной щеке, нужно подставить и другую. Господь не просто учит, что не нужно отвечать злом на зло, Он говорит, что на зло необходимо
