весенней жаре, суета нью-йоркцев не обращала на нее внимания, когда они проходили мимо. Мои глаза, напротив, сразу же остановились на ней.
И не потому, что она была привлекательной. Она была привлекательной, но мне было наплевать. Она была не более чем занудой с телом и лицом, которые заставили меня посмотреть дважды. Именно ее рот оказался смертельно опасным, но я бы не назвал ее достойным противником.
Просто заноза в заднице, которая оказалась права.
L'Oscurità нуждалась в новом бармене, и поиски компетентного заняли больше времени, чем я предполагал вначале. Ариана Де Лука оказалась первой кандидатурой, которая знала свое дело и была достаточно привлекательной, чтобы работать в L'Oscurità.
Просто и ясно, это было все, что имело значение.
Неважно, что ее фамилия — пятно на этой планете и ей не место рядом с моей семьей, даже если она и не была одной из тех, кого звали Де Лука.
Она пройдет собеседование, и если все пройдет хорошо, ей предстоит короткое обучение. Но как только я найду бармена, который не будет бесить меня до усрачки, я уволю ее быстрее, чем она успеет сказать: "Я хочу выходное пособие".
Она выпрямилась у стены, как только увидела меня, и открыла рот, несомненно, аргумент на кончике гарпуна, который она называла своим языком.
— Я думала, ты "не терпишь опозданий.
— Я не терплю людей, которые заставляют меня ждать. То, сколько тебе пришлось ждать, не имеет для меня никакого значения.
— О, не беспокойся о своей маленькой ворчливой голове. Мне пришлось ждать всего несколько минут. — Ее голос был довольным, и она не смогла скрыть ухмылку. Черт, я не был уверен, что она даже пыталась.
Я сказал себе, что мне все равно, но уже мысленно отметил, что надо проверить наружные камеры, когда у меня будет время. Если она говорила правду, то заставила бы меня ждать два часа, и, Господи, это прорвало мое безразличие и разозлило меня до чертиков.
Я отпер бар и включил свет, когда мы вошли. Бар открывался только в шесть тридцать вечера, так что у нас было около получаса до прихода моих сотрудников. Ариана осмотрела помещение, пока оно было пустым.
Все было черным — от пола до кабинок, столов и табуретов. Все это располагалось на фоне серых стен с серыми узорами. С высоких потолков свисали белые хрустальные люстры, освещая бар приглушенным светом.
Даже без гула толпы и соблазнительного затишья саундтрека, который мы эксклюзивно создали для бара, атмосфера была волнующей. Сексуальной. Эротичной. Совершенно излишнее великолепие, учитывая качество — или отсутствие такового — моей нынешней компании.
Ариана провела пальцем по столешнице бара.
— Говорят, ты руководишь другой стороной L'Oscurità. Рестораном. — Она повернулась ко мне лицом, в ее глазах светилась непоколебимая смелость. — И все же ты здесь. Должно быть, это отстойно — хотеть контролировать свою жизнь, но не иметь никакого контроля. — Она и понятия не имела. — Разозлить своего босса?
Здесь была потенциальная крыса, которую нужно было уничтожить, но я не мог сказать ей об этом. Вместо этого мои глаза сузились. Большинство девушек выбирали быть знойными. Соблазнительными. Отчаянно сексуально привлекательными. Черт, иногда мне попадались даже задницы. Те, кто боялся меня настолько, что при звуке моей фамилии поджимал хвост и убегал.
Но Ариана Де Лука? Она стояла передо мной, ее собственная марка непоколебимой доблести и ненужной провокации. Она бросала вызов. Боевой. Аргументированный. Бесстрашный. Я понимал эти качества, но не в ней и уж точно не за мой счет. Она подкалывала проклятого льва и ей это нравилось.
Но она научится этого не делать.
Я не стал отвечать, а прошел мимо нее и направился в свой кабинет. Она замешкалась на мгновение, а затем последовала за мной. Я отправил сообщение Джузеппе, моему шеф-повару, чтобы он подготовил курс для собеседования — набор блюд, которые Ариана должна была сочетать с ограниченным выбором вин.
Это было испытание, которое еще никто не проходил, и если она его провалит, сигнал будет ясен — я дал ей шанс и обнаружил, что она не справляется. Я бы все равно нанял ее, конечно, но сначала сломил бы ее дух.
АРИАНА ДЕ ЛУКА
Одна секунда.
Именно столько времени мне понадобилось, чтобы открыть свой большой, толстый рот и затеять спор с Бастиано Романо. Я сделала это, как только увидела его, разозлившись на то, что мне пришлось ждать его появления два часа — сто двадцать чертовых минут. Я снова разозлила его, когда мы вошли в бар.
И теперь, неловко стоя у двери его кабинета, когда он полностью игнорировал мое существование, я испытывала искушение затеять новый спор. В конце концов, мне ничего не нравилось в этой ситуации, в том, что мне приходилось работать под прикрытием своего настоящего имени, а необходимость терпеть его бесчувственную, жалкую задницу делала все еще хуже.
Наступила тишина. Бастиан сидел на своем месте, отодвинув стул на расстояние вытянутой руки от стола, с раздвинутыми бедрами, уставившись в свой телефон. Я ждала еще несколько минут, пока он пригласит меня войти, предложит присесть. Он не сделал этого.
Еще одна пауза молчания — тяжелая для меня, но, скорее всего, бессмысленная для него. Я вздохнула, решила не медлить и села за стол напротив него.
— Какого хрена ты себе позволяешь? — Его голос прорезал тишину, словно пуля, рассекающая кожу.
— Си-жу, — сказала я, растягивая два слога таким образом, чтобы показать, как мало я думаю о его интеллекте.
— Это первоклассная нубуковая кожа. — Он посмотрел на то место, где мое тело прижималось к сиденью. — Если бы я хотел что-то дешевое для своих стульев, я бы выбрал полиэстер.
Я ждала, когда он начнет говорить. Его полные губы изогнутся в улыбке, а рот сложится в слова: "Шучу!". Но он этого не сделал. Господи, он был серьезен.
Моя задница не сдвинулась со стула. Мы уставились друг на друга, наши решимости зашли в неизбежный тупик. В дверь постучали. Я не осмелилась посмотреть, и он тоже.
— Что? — рявкнул он, не сводя с меня холодных глаз.
— Ваш ужин, сэр, — раздался голос, окутанный нерешительностью и осторожностью.
Сэр.
Не Бастиано.
Не Бастиан.
Не мистер Романо.
Сэр.
Боже мой, он со всеми так себя вел — командовал превосходством, как будто это было разумно. Как будто он управлял миром, а не рестораном и баром в Нью-Йорке. Я не могла себе представить, сколько смелости нужно было иметь, чтобы действовать и думать так, как Бастиано Романо.
Мой
