Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
пронзила мысль: за все удовольствия в жизни надо платить! И за это катание плата будет мне точно не по карману… Какие все умные, что со мной не сели!
Купить никаких обновок не придется, в Париже буду без копейки, да еще этих моих наличных может не хватить вообще, надо будет занимать. Я опять посетовала на свою неосмотрительность.
И приняла решение: мы приплывем обратно к группе на пляже, и я гордо выйду из лодки и пойду…
Парень будет бежать за мной и кричать: «Мэ-эм, деньги!» — а я небрежно кину ему через плечо, как леди в кино: «Придешь в отель за деньгами!»
Успокоившись, приняв решение казаться богатой независимой леди, способной оплачивать свои капризы, я стала созерцать бирюзовое море и вдруг заметила, что пляжа уже почти не видно.
Я встревожилась, посмотрела на водилу велосипеда и словно почувствовала его волнение.
И тут мой взгляд опустился с его голого торса на плавки, и я увидела, как они растут на глазах.
Я просто взорвалась смехом — он, заметив мой взгляд, сконфузился.
Напомню: мне было 36 лет и я была в купальнике, а посмеяться любила всегда. Страшно не было.
В эту напряженную минуту послышался далекий звук свистка; мы взглянули в сторону пляжа, увидели движение красного флажка, и наше плавательное средство срочно зарулило к суше.
Чем ближе подплывали, тем подробнее в деталях я представляла себе ужасную сцену оплаты услуг…
А вышло так: мы подплыли близко к кромке воды, где дно показалось мне совсем рядом, я гордо сказала холодное спасибо, шагнула через борт и… полностью с головой ушла в глубину под воду.
Выскочив мокрой курицей, стараясь не выйти из роли леди, пошла прочь, ожидая спиной окрик: где деньги? Никто меня на догонял и не просил. Дойдя до наших, я горячо поблагодарила распорядителя лодок и услышала от согруппников: «Мы с ужасом увидели, что тебя увезли так далеко, наш руководитель занервничал, а мы сказали ему, что ты надежный, как кремень, стойкий, правильный советский человек и вернешься без проблем».
Но самую сильную тревогу у представителя КГБ вызвал инцидент в Париже, в Соборе Парижской Богоматери. Хотя до этого был еще один эпизод.
Когда мы летели из Алжира в Париж, на соседнем сиденье оказался англичанин. Я попрактиковалась в английском со своим кошмарным акцентом и малым словарным запасом.
Англичанин вызвал осуждение от нашего русского окружения, и народ удовлетворился тем, что поставили ему диагноз: «Он наркоман».
Меня англичанин удивил, сказав, что я совсем не похожа на русскую: ни одеждой, ни обувью, ни часами.
Надеюсь, что тот «комплимент» не был услышан руководителем или причастными к рапортам.
Но представляете, какими мы, русские, казались европейцам.
В Париже мы провели четыре дня. Незабываемых!
Мы жили в недорогом отеле, нас кормили в неплохом ресторанчике в центре, куда стекались и другие группы русских туристов, даже одна группа больших деятелей советского искусства.
Нас возили по экскурсиям, вечером было свободное время, и мы маленькими группками (поодиночке было нельзя) бегали по Парижу, экономя даже на транспорте. Однажды спросили дорогу, а нам ошалело ответили, что это очень далеко, аж четыре остановки на метро. Но русские женщины, вы знаете.
Наконец-то в Париже мы дорвались до вожделенного шопинга.
Нам поменяли в Москве по 30 рублей! Деньги держал руководитель группы до определенного момента. В Алжире и Тунисе мы не тратили, даже умирая от жажды. На 30 рублей мы должны были одеться на несколько лет и привезти подарки всем домашним и друзьям.
Гид, морщась, привезла нас в район Сен-Дени, где находилось большое количество дешевых лавок, в основном арабских, и мы там рыскали, как голодные волки в поисках еды, стараясь уложиться в тесный бюджет.
Нас восхитил большой магазин TATI. Там было всё! А покупки складывались на кассе в бешеной красоты пластиковые пакеты, окрашенные в крупную клетку голубого или розового цвета.
Не смейтесь!
Моя дочь год ходила в школу с таким пакетом и чувствовала себя примой под завистливые взгляды одноклассников. А ведь когда мы в Париже собирались в аэропорт, чтобы вернуться на родину в Москву, гид попросила по возможности убрать эти пакеты, чтобы не позориться в аэропорту. Но никто, конечно, не поверил, и мы гордо несли покупки в огромных ярких этих пакетах, демонстрируя блеск и нищету главной страны соцлагеря.
Итак, я купила на эти деньги для себя — длинное коричневое вельветовое пальто на клетчатой фланелевой подкладке с такими же манжетами и изнанкой капюшона, с погончиками и поясом, в котором долго щеголяла по Москве, ловя взгляды понимающих в моде. Для мамы я купила несколько «водолазок» — эластичных тонких джемперочков. Дочку же я одела на пару лет: шикарная клеенчатая красно-белая курточка, сапожки, кофточки, что-то еще, не помню, и несколько пластиковых сумок магазина TATI. В последний день пребывания в Париже нас повезли в Нотр-Дам де Пари (Собор Парижской Богоматери).
Мы разбрелись в полутьме, и я вдруг наткнулась на надгробье. На постаменте за высокой роскошной чеканной изгородью были расположены великолепные скульптуры в натуральную величину: ложе с умирающим человеком, в ногах которого сидела женщина, протягивая к нему руки.
Он же, приподнявшись со смертного одра, вперил взгляд не на нее, а вперед, где у ног стояла Смерть в саване, словно ожидающая добычу.
Скульптурная группа была так реальна, так страшна и так созвучна моим недавним переживаниям, что мне стало плохо. Я сползла, держась за прутья загородки, на пол и схватилась за сердце.
Лекарств с собой не было, полутьма, никого рядом, и я поняла, что это мой конец.
Но человек, пока жив, цепляется за жизнь.
Я представила себе машину скорой помощи, госпиталь без страховки и отъезд группы в Москву без меня и стала стараться остановить в себе панику и сердечный спазм. Со временем это удалось, хотя чувство времени
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
