и представить не могла, что его лицемерие может выйти на такой уровень.
— Он все устроил, - после небольшой паузы и глубокого вдоха говорит сестра. - Ну, ты знаешь, как красиво он это умеет. Сразу прискакал, сразу все решил, начал сорить деньгами…
— Это его любимое, - бормочу себе под нос, стараясь не замечать, как от одних только разговоров о моем муже начинают холодеть кончики пальцев. Я должна быть сильной, потому что здесь он точно меня не достанет (по крайней мере еще какое-то время), но меня бросает в дрожь от одной мысли, что Олег, пусть и косвенно, но снова появился в моей жизни. - Как Коля?
— Плохо, - коротко отвечает Алёна. Слышу, как она чиркает зажигалкой, но на этот раз решаюсь воздержаться от комментариев. Возможно, будь у меня под рукой пачка сигарет, я бы тоже попробовала успокоиться. - Я надеялась, что Олин мужик поможет, но у них там… ох… в общем, все сложно.
— Он приезжал сюда, - быстро говорю я, пока не поддалась трусливому желанию промолчать.
— Кто? - не понимает Алёна.
— Карпов.
— Эээээ… - Она берет паузу. Не тороплю. Почему-то хочется, чтобы она сама озвучила единственный напрашивающийся из всего этого вывод. - Только не говори, что он к тебе приставал.
«Приставал» - это не совсем то слово, конечно, но я говорю в ответ короткое «да», и мы обе молча сопим.
— В этом мире, кажется, был только один нормальный мужик, и мне повезло, что он - мой муж. Рассказывай.
Я быстро пересказываю короткий визит Игоря, который сестра щедро поливает разными нелестными эпитетами. Но про Меркурия не говорю ни слова. Как будто если я скажу даже ей, самому родному и близкому человеку на свете, наш с Максом секрет перестанет быть только нашим и найдет способ просочиться в уши Олега. В моей версии Карпов, получив отказ, просто уехал.
— Тогда понятно, почему он как с цепи сорвался после возвращения из своей рабочей командировки. Оля рассказывала, что уговаривала его взять ее с собой, но он наотрез отказался. Сказал, что у него не будет времени даже в сортир сходить, все места уже забронированы и ей все равно бы пришлось жить в другой гостинице. А когда вернулся - придолбался к какой-то фигне, обозвал ее меркантильной, ну и…
Она что-то невнятно говорит в завершение и снова возвращается к моему заболевшему племяннику.
— Я пробиваю, чтобы взять кредит, - быстро говорит Алёна - и я зачем-то киваю, хоть она и не может этого видеть. - Выставила машину на продажу, Сергей поднял на уши всех знакомых, чтобы пропихнуть Колю в благотворительный фонд. Шансов, что получится, мало, но хотя бы что-то.
— Сколько денег нужно? - Даже не знаю, почему сразу не задала этот вопрос.
— Много.
— Алёна, не надо со мной как с маленькой. Я тут, вообще-то, пытаюсь не быть до конца калекой - это очень сильно старит. Сколько?
— Около двенадцати тысяч евро. - Она берет паузу, и я заранее готовлюсь к худшему. - В день.
Господи.
Я крепко сжимаю пальцы вокруг телефона, мысленно спрашивая Вселенную, за что она так со всеми нами. Мы вроде так уж глобально нигде не успели накосячить и никому не сделали зла. Может, вот так и выглядит карма за грехи в прошлых жизнях?
Даже если Алёна продаст свою машину, этих денег хватит всего на пару дней.
Я не произношу этого вслух, но и так понятно, если бы не помощь Олега - мы бы никогда не нашли такие деньги. Даже если бы продали вообще все, включая последние трусы.
Меня подташнивает от мысли, что жизнь моего болезненного племянника зависит от человека, который ничего и никогда не делает бескорыстно. И еще от собственной беспомощности: если бы я не упала тогда и не оказалась калекой, сейчас я уже была бы Примой. Это не сделало бы меня миллионершей, но, по крайней мере, я могла бы внести свой вклад.
— Эй, ты там не реветь надумала? - слышу грозный голос Алёны, когда, расклеившись, слишком громко всхлипываю.
— Это все из-за меня, - выдавливаю неприятную и грязную правду.
— Вопросы здоровья сына нужно задавать Катьке - если бы она не шлялась непонятно где и непонятно с кем, не жрала всякую херню и слушалась врачей - родила бы здорово мальчишку. Не помню, чтобы ты ее подбивала на все это. Все остальное… - Алёна вздыхает. - Не верю, что говорю это, но, если бы не деньги Олега, все было бы намного хуже. По крайней мере, сейчас у нас есть время как-то подготовиться.
— Олег бы никогда не стал что-то делать, если бы не знал, что сможет получить какой-то выгодный ему результат.
— Ну, значит, нам придется действовать быстро, чтобы оставить его с носом, - приободряется Алёна - и я прикусываю язык, чтобы не нагнетать.
Хорошо, по крайней мере, у нас есть немного времени.
— Ты как? - Алёна извинятся, что даже не спросила, как у меня дела, хотя обычно первым делом начинала наш разговор именно с этого вопроса.
— По сравнению с Бубликовым… - цитирую один старый фильм, и мы обе потихоньку смеемся. - Я в порядке, обо мне сейчас можно думать в последнюю очередь.
— Так и знай, если бы могла - всыпала бы тебе по заднице по первое число.
Я что-то покорно говорю в ответ, мы снова смеемся.
Пару минут болтаем обо всем - о ее сыне, о том, что падчерица Алёнки пару дней назад пришла на кухню и по секрету рассказала, то за ней ухаживает мальчик из соседнего класса и что она не знает, что делать, потому что ей на самом деле нравится его друг. Для Алёны это целая большая победа, потому что она очень долго и без результат пыталась наладить контакт с этой девочкой. Потом рассказывает, что у Сергея замаячила перспектива очень хорошего повышения. Хвастается, что она, наконец, начала делать гимнастику, купила пару гантелей и фитнесс-резинку, и уже даже видит первые результаты. Я слушаю все это и изо всех сил давлю глубокое чувство… зависти. Потому что единственные новости о моей жизни сейчас - это что сегодня я без поддержки прошла на дорожке на триста метров больше, чем обычно.
— Самое главное. - Сестра так быстро снова становится
