Плетнев
На скамейке возле ворот детского дома дремал пожилой охранник в очках, скрепленных на переносице скотчем. В будке у него звонил телефон, но охранник не реагировал — только поправил во сне съехавшие очки.
Раздался автомобильный гудок. Один. Другой. Третий.
Охранник наконец проснулся, помотал головой и заковылял к воротам. За воротами стояла черная «Волга» с проблесковыми маячками. Перед ней, у ворот, курил молодой мужчина в костюме и белой рубашке, но без галстука.
— Ну и чего надо? — спросил охранник.
Мужчина молча показал ему удостоверение.
Брови охранника вместе с очками поползли вверх.
— Ну?
— Понял, не дурак, — засуетился охранник, — был бы дурак — не понял бы…
Мужчина выбросил сигарету и сел за руль. Машина въехала во двор и остановилась у центрального входа. И сразу же по ступенькам сбежала взъерошенная заведующая. Из окон во двор уже выглядывали дети — с любопытством и робкой надеждой.
Из машины вышел Меркулов, протянул заведующей какую-то бумагу. Заведующая, не читая ее, мелко закивала и побежала обратно, по ступенькам.
Меркулов тем временем вернулся к машине и открыл дверцу. На заднем сиденье сидел Плетнев. Он был гладко выбрит, в цветастой рубашке навыпуск и голубых джинсах. Под глазами были синяки.
— Неплохо выглядишь, — заметил Меркулов, улыбаясь. — В сравнении со вчерашним, конечно. Ну что, пойдем?
Плетнев не шевельнулся, он смотрел прямо перед собой и, казалось, Меркулова даже не слышал.
— Нервничаешь? Вставай давай, а то людям на службу через час.
Плетнев разлепил губы:
— Константин Дмитриевич, если честно, то я ничего не понимаю…
— И не поймешь. Давай живее из машины, а то другой кто-нибудь усыновит.
Плетнев вышел из машины и уставился на детский дом.
Через мгновение с крыльца спустилась заведующая. Она вела за руку девятилетнего мальчугана с рюкзаком за спиной. Мальчик озирался, нервничал и, кажется, тоже не понимал, что происходит.
Плетнев стоял, не шелохнувшись, завороженно глядя на него.
— Иди уже к нему, — сказал Меркулов. — Ну?
Мальчик остановился, поневоле остановилась и заведующая. Мальчик смотрел на Плетнева очень серьезно, не улыбался, но и не хмурился. Заведующая что-то ему шепнула. Мальчик сказал неуверенно:
— Папа… это ты?
— Васька…
Плетнев сделал несколько шагов вперед. Вася подошел к нему вплотную. Оглядел его критически.
— Папа, а почему ты без формы?
— Я… я в отставке, Васька, — сказал Плетнев слегка подрагивающим голосом.
— Ага, ага. То есть ты больше не на работе? — сделал вывод Вася. — Это хорошо… Значит, ты теперь все время будешь со мной? Если только ты правда меня забираешь…
Меркулов пихнул Плетнева локтем, и тот наконец очнулся — схватил сына, оторвал его от земли, прижал к себе.
— Васька…
Меркулов посмотрел на часы. У Турецкого как раз сейчас было «приемное время» — пару раз в сутки ему давали телефон, но ненадолго, иначе он забывал обо всем.
— Привет, пес в очках! — сказал Меркулов.
— Не понял.
