не помогало. Врачи разводили руками — «что вы хотите, от старости лекарств нет», говорили они. Когда он задумался отвезти маму на лечение за границу, неожиданно Анфиса устроила ему истерику о том, зачем тратить деньги на лечение матери, которая и так скоро помрет, лучше эти деньги потратить на нужное, например, купить для Анфисы машину.
Паша смотрел на женщину, которую считал своей женой и не верил в то, что видел перед собой. Красивая, лощеная, во всем заграничном, увешенная золотом, которой все это оказалось мало, готовая променять жизнь его матери на машину. Он не стал ей ничего отвечать, решил разобраться после возвращения из рейса.
Весь рейс сердце у Павла было не на месте, он поспешил разобраться со всеми делами и, не дожидаясь попутного груза, рванул домой. Он возвращался на два дня раньше, чем планировал. Он не стал отгонять машину на базу, а сразу подъехал к домам. Уже поднимаясь к квартире услышал громкий звук голосов и веселую музыку. Когда он открыл дверь, перед ним открылась крайне занятная картина. На кухне в сизом табачном дыму сидела его жена с двумя своими подругами и каким-то смутным типом, который уже спал лицом на столе. Второй мужик обнаружился спящим в их супружеской постели. Анфиса, увидев Павла, испуганно замолчала и уставилась на него, как на свой приговор.
— Пять минут и чтобы никого здесь не видел, — грозно сказал Павел, выключая музыку и уходя в комнату к маме.
Она лежала в своей постели и не спала, смотрела уставшими глазами в потолок. Увидев сына, она попыталась приподняться, но он быстро подошел к ней, осторожно заставил лечь обратно:
— Мамочка, не вставай. — Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. — Ты как?
— Да так, пока жива, — ответила мама слабым голосом. Из ее глаз потекли слезы.
— Давно они тут гуляют? — Павел кивнул головой в сторону кухни.
— Да каждый раз, как ты уезжаешь в рейс.
— Почему ты мне ничего не говорила, мама? — Его сердце было готово разорваться от боли, когда он видел, как болезненно сморщилось ее лицо. — Мамочка, ну как же так? Анфиска хоть помогала тебе все это время?
Мама ничего не ответила, только отвернула голову, чтобы не смотреть ему в лицо.
— Понятно, — протянул Павел, резко поднялся и вышел из комнаты.
В кухне уже никого не осталось, только бардак на столе и пустые бутылки на полу. Анфиса сидела в их комнате, забившись в угол кровати.
— Пашенька, поверь, я тебе не изменяла. Просто мы с подружками праздновали день рождение Лильки.
— Ты сейчас, — он тихо и размеренно начал ей говорить, — соберешь свои вещи и свалишь отсюда.
— Пашенька, да что ты такое говоришь? Куда же я пойду?
— Мне все равно, куда пойдешь. Ты не останешься ни на минуту в этой квартире.
— Родной, поверь мне, я тебе не изменяла! — она упала коленями на пол и кричала ему. — Куда же я пойду, я же твоя жена!
— Где жила до этого, туда и вернешься. Даю десять минут собрать свое шмутье и цацки. Время пошло.
Он вышел из комнаты и зашел к маме, которая так и продолжала тихо плакать.
— Мамочка, не плач, все будет хорошо. Я сейчас увезу Анфиску, скоро вернусь, потом мы с тобой обо всем поговорим. Он погладил маму по плечу и поцеловал в щеку.
Через десять минут он вышел от мамы. Анфиса металась по комнате, запихивая в чемоданы свои тряпки. Она истерично что-то выкрикивала, слала проклятья в адрес Павла и его мамы. Ни слова не говоря, Павел взял паспорт Анфисы, положил к себе в карман, потом поднял ее чемоданы и пошел на выход. Она пошла следом за ним, продолжая уговаривать простить ее. Павел закинул вещи в кабину, не дожидаясь, пока Анфиса заберется в кабину, завел двигатель.
— Дверь закрой и пристегнись, — только и сказал он.
— Ты куда меня везешь? — всхлипывая, спросила Анфиса, но он ничего не ответил.
Павел подъехал к ЗАГСу, кивнул Анфисе, чтобы она вышла из кабины, потом схватив ее за руку, потащил к регистратору. Через час они вышли из ЗАГСа, снова сели в машину, Паша отвез Анфису к ее тетке, где она жила до этого, выгрузил ее чемоданы и вернулся домой. Он долго наводил порядок, стараясь не дать волю своей злости и не разнести все вокруг.
Вечером они долго разговаривали с мамой. Он слушал ее слова и злость клокотала у него в груди. Как эта тварь могла так издеваться над мамой, не кормила ее. Когда мама с трудом выбиралась из своей комнаты в туалет, на что получала крики и обзывательства от Анфиски. Павел сказал, что подал заявление на развод.
— Хорошо, — тихо выдохнула мама. — Зря ты связался тогда с ней. Лучше быть одному, чем с таким человеком, как Анфиска.
— Мам, ну почему ты мне раньше не рассказывала о том, что происходит? — Он с болью смотрел на свою иссохшую маму, прижимая ее к себе.
— Не хотела тебя расстраивать.
* * *
Через несколько дней он узнал все последние новости поселка. Кто-то из знакомых сообщил, что мать Нины умерла, от Нины ушел муж и она осталась одна с детьми и отцом:
— Из сил девка выбивается, все на себе тащит. Дети — оторвы, от мужа ни копейки не видит. Хорошая девка, жалко ее, — сокрушалась какая-то соседка.
Павел долго думал, что ему делать, потом вечером собрался и пошел в беседку. Немного погодя он увидел Нину, которая возвращалась с работы. Он вышел к ней, поздоровался, предложил поговорить. Нина пожала плечами, он взял из ее рук пакет и прошел в беседку.
— Нина, я слышал, что от тебя ушел муж. — Она кивнула головой. — Давай будем жить вместе? У нас все еще может быть хорошо.
— Ты же женат, — она невесело усмехнулась. — Как ты себе это представляешь?
— Я подал заявление на развод, через месяц нас разведут.
Он долго пытался ее уговорить бросить все и начать новую жизнь с ним. Он до сих пор любит ее и хочет сделать ее счастливой, но она только отрицательно качала головой:
— Паша, нет, я замужем, у меня двое взрослых детей. Что о нас будут говорить?
— Да какая разница, что будут говорить? Главное, что мы будем вместе и будем счастливы. Неужели тебе нравится такая жизнь, ты не хотела бы быть счастливой? Я могу дать тебе все, что захочешь.
Он снова пытался уговорить ее, прижал к своей груди, слышал, как сильно бьется ее сердце, как она сжимается
